Недо… (рассказы). Ради карнавала - стр. 16
Я и в тот раз убег, да напоследок вдогонку стрелой достали. Застряла в спине – не вытащить. Тут-то мне и повезло, что не смог гривну снять. Наткнулся я в лесу на мелкого. У меня уж к тому времени от раны жар пошел, в глазах все плыло. Думал – блазнится перед смертью всякое. А мелкий увидал на мне украшение знакомое, понял, кто перед ним, и не добил, а выходил. А второй раз понял я, как повезло мне, когда растолковал братец младший, что бы приключилось, если б ошейник на мне, теперешнем, не золотым, а серебряным оказался.
Долго мы с мелким беседовали, пока я выздоравливал. Точнее, поначалу только он со мной. Говорить пришлось заново учиться. Да и то, поди знай, вышло бы, кабы не песня… На одном из привалов мелкий развел костерок, напек мяса. Повезло ему в тот день с добычей. Нашел крупного молодого кабана-подранка, который от охотников уйти – из последних сил ушел, да повалился без сил под старой сосной помирать. Мелкий на него едва не наступил. Наелись оба в тот вечер от пуза. Настроение, несмотря на все беды и горести – гуляй, деревня! Вот мелкий от души песню-то и затянул.
Не за тучу закатилось
солнце в неба синеве –
Появилась черна туча
да с востока, со степи.
И собралася дружина
с воеводой во главе
Черным татям половецким
не позволить тут пройти.
Повстречались оба войска
на граничной на реке,
Супротив друг друга встали,
не решаясь начинать.
Столько половцев тех было,
сколько пальцев на руке
На дружинника в кольчуге,
поминающего мать.
Старик песню эту частенько любил послушать, а как уехал да сгинул, маманя нам на ночь напевала. Так что все трое – и я, и старшой, и мелкий – назубок ее знали.
Убоялся воевода,
побежала дружно рать,
Черны половцы помчались,
улюлюкая им вслед.
Только горстка их осталась,
порешивших умирать,
Чтоб детишки их и жены
увидали солнца свет…
Тут и я не утерпел – начал подвывать, рычать да поскуливать, в такт словам мелкого.
Лился жарко красный дождь
да на зеленую траву,
И от капель тех трава
преклонилася к земле.
И, чуть удивленным взором
глядя в неба синеву,
Полегли все храбры вои
на кровавой той траве.
Но и половцы не стали
продолжать, подняли вой
Как побитые собаки
и, поднять не смея глаз,
Ускакали в вольну степь –
только ветер за спиной.
Каждый третий не вернулся
из набега в этот раз…
Знакомые с детства слова сами собой ложились на язык. В голове словно что-то щелкнуло. Впервые, с момента, когда я очнулся в своем новом обличье, стало получаться прорычать нечто почти членораздельное.
И увидев – миновала
черных половцев гроза,
Воротилася дружина,
взяв победу ту себе.
Воронье порасклевало