Нечисть Редкого Вида - стр. 72
А в том, что Оттон-Дорей правит железной рукой, сомневаться не приходилось, о чем красноречиво говорил тот факт, что за три столетия его правления, оппозиция не только не сформировала ни одного заговора, а само понятие «оппозиция» стало чем-то архаичным. То же можно было сказать и про «народные волнения» и бунты, однако эти понятия, в противовес заговорам знати, отошли в туманное прошлое за невостребованностью: не смотря на некоторые свои привычки, король правил мудро и никогда не перегибал палку с поборами, чем выгодно отличался от большинства своих собратьев.
Вообще-то Его Величество старался быть оригинальным во всем, начиная от своего имени и заканчивая некоторым хобби... Впрочем, о последних лучше не надо, целее будете! И нет, имя себе он выбрал не сам, просто взойдя на престол, первым же указом, молодой король запретил называть именами «Оттон» и «Дорей» детей своего государства и уж тем более, объединять их, ну а тем гражданам, кто уже имел такое имя, было предписано поменять его в недельный срок. Так что в своем Де-Тур Оттон-Дорей реально пребывал в единственном числе!
К чему я об этом? Просто штрих к портрету...
Так вот. В тот момент, когда в дверь его кабинета робко поскребся секретарь, мэтр Рюбье, обычно никогда не беспокоивший своего короля в это время, Его Величество пребывал далеко не в радужном настроении: годы давали о себе знать и замечательный обед, который он употребил совсем недавно, вместо того, чтобы принести ощущение благостной сытости, принялся ворочаться в животе, неся отнюдь не те ощущения, на которые он рассчитывал!
- Какого черта?! - отозвался король на знакомые звуки.
- О-о! Мой Господин, - донеслось из-за двери почти что со стоном, - важное известие о доме с порталами...
От этих слов будто тугая пружина поддала короля в сидалище и вскочив, он с силой дернул за рычаг, придавая спинке кресла строго вертикальное положение. Неприятные ощущения в желудке оказались мгновенно забыты, как впрочем и рассуждения о собственном возрасте, к слову, здорово превысившем сроки жизни всех его соплеменников.
- Войди! - как-будто даже разом помолодевшим голосом, окликнул он секретаря.
Мэтр Рюбье, согнувшись в почтительном поклоне, просеменил к креслу в котором восседал его сюзерен, крупный мужчина с красивым, породистым лицом и густой седой гривой, в которой почти терялся скромный серебряный венец о двенадцати зубцах — именно столько княжеств входило в королевство Де-Тур. Не дойдя до кресла положенные по этикету три шага, мэтр согнулся еще сильнее: интонации короля, с которыми тот откликнулся первый раз, еще владели его сознанием, а кто как не он, доверенное лицо правителя, лучше всех знал, что зачастую случается с теми, кто вызывал недовольство у Его Величества?