Нечестивец - стр. 42
Она села за стол и окинула взглядом весь текст. Известно, что Нефершут был верховным жрецом, но из того текста, что она успела расшифровать, следовало, что он был к тому же и неким известным в свое время колдуном. Она посмотрела на записанный ею перевод: «Да знает всякий приходящий сюда, что он ступил на священную землю. Не смейте беспокоить жреца, поскольку он уходит в новую жизнь и заявляет: все, что здесь внутри, принадлежало ему, пока он пребывал на нашей земле, – воистину нам известно. Почитайте и не смейте беспокоить его. Потому что Нефершут управлял и воздушной стихией, и водами. Его длань направляли боги, и Хетре сидела у его престола. Ему дарована жизнь после этой жизни. Его могущество неизмеримо, поскольку она сидит по его правую руку».
– Хетре, – бормотала она себе под нос. – Хетре… кем была ты на самом деле, почему здесь упоминается только о тебе, хотя ты и не названа его женой?
– Верно, коллега здорово колдовала, а?
Камилла испуганно оглянулась. Она не слышала, как вошел сэр Хантер Макдональд. Она выпрямилась, поправила халат и заколола выбившийся из прически локон. Да, он явно застал ее врасплох.
Сэр Хантер выглядел потрясающе. Высок, хорошо одет, густые темные волосы и карие, с поволокой глаза. Она знала, что в свете он зарекомендовал себя отчаянным смельчаком и очаровательным мужчиной – неудивительно, что у него репутация волокиты. Он, может, и в самом деле повеса, но это нисколько не портило ему жизнь, поскольку он не был женат или обручен. Матери, отцы благородных семейств полагали, что молодому человеку с таким характером надо поначалу дать перебеситься. Так что этот выгодный жених пока оставался свободным.
Камилла вполне сознавала его притягательность: он пытался очаровать ее любезным обхождением. Но она же не глупа и не собирается повторять несчастную судьбу своей матери. Она с усмешкой сделала себе комплимент: надо же, удостоилась внимания такой сиятельной особы, как Хантер. Вряд ли он станет приискивать себе подходящую партию среди людей ее круга, но и она никогда не соблазнится им ради светских развлечений. Камилла всегда твердо и ясно давала ему это понять. Тем не менее он не оставлял своих попыток ухаживать за ней, из самонадеянности и эгоизма, полагая, что волен удовлетворять свои прихоти так, как ему нравится.
– Ах, дорогая мисс Монтгомери! – продолжал Хантер, подходя к ней ближе. – Наш достославный языковед, красавица – и прячется в закутке, в пропотелом синем халате! – Он склонился над столом, его глаза заблестели. – Увы! Остерегайтесь, дорогая Камилла! Годы уйдут! Вы так и будете зарабатывать свою близорукость, пока не состаритесь, и радости жизни останутся недоступными для вас.