Небо внизу - стр. 65
Бабушка часто готовила такую картошку. Варила ее прямо в кожуре, щедро поливала оливковым маслом и посыпала чесноком. Мама брезгливо кривила рот, говорила, что картошку в кожуре едят только свиньи и лошади — но маленькой Тео нравилось.
Она даже представляла себя лошадью. Сумеречной Искоркой — на меньшее Теодора была не согласна.
Мама говорила, что это глупая игра. Человек не может быть лошадью. Тем более единорогом — единорогов вообще не существует.
Как будто эффективное социальное обеспечение существует. Но налоги же мы все равно платим.
Когда вода закипела, Тео бросила в кастрюлю веточку тимьяна, несколько горошин черного перца и обрезки вчерашней петрушки. Ибо нет предела совершенству.
Заглянувший на кухню Том потянул носом воздух и шумно сглотнул.
— Я убрал. В кабинете. Ваши книги, — он протянул Теодоре стопку справочников и тетрадей. В любое другое время Тео такое недомыслие вывело бы из себя. Притащить книги на кухню, еще и предлагать их забрать — это каким же идиотом нужно быть? Но сейчас, увлеченная кулинарным экспериментом, она только махнула рукой:
— Отнеси ко мне в спальню.
Разваренную до трещин картошку Тео разломала вилкой, обнажив рассыпчатое кремовое нутро. Смешав в отдельной миске давленый чеснок, перец, петрушку, соль и паприку, Теодора щедро плеснула туда оливкового масла — и вылила импровизированную заправку прямо на выдыхающие раскаленный пар клубни. Кухня мгновенно наполнилась густым, обволакивающим запахом, от которого сглотнула и сама Тео.
Быстро присыпав картошку тертым сыром, она разложила внезапный кулинарный шедевр по тарелкам, дополнив его ветчиной, овощами и щедрой порцией соуса.
Том уже топтался на веранде, переминаясь с ноги на ногу.
— О-о-о-о! — подхватил он у Тео поднос. — Вот это запах!
Теодора почувствовала, что губы у нее сам собой растягиваются в дурацкую улыбку.
— Да ничего особенного. Просто вареная картошка. Я вообще-то не очень умею готовить.
— Это само собой, — Том сноровисто расставил на столе тарелки, подтолкнув ту, что посимпатичнее, Теодоре. — Вы же высокородная госпожа, вам незачем у плиты стоять.
— Да. Практики у меня маловато, — ухватилась за предложенное объяснение Тео.
— Все равно здорово получается, — подхватив тарелку, Том сходу утрамбовал в рот половину картофелины и тут же запыхтел, хватая прохладный вечерний воздух. — Ай! Горячая!
— Она же только что из кастрюли, — пожала плечами Тео. — Естественно, горячая. Ешь осторожнее.
— Не могу, — морщась от боли, улыбнулся ей Том. — Вкусно. У вас талант.
— Так уж талант, — Теодора наконец-то совладала с расползающимися в дурацкой ухмылке губами и заняла рот более конструктивным делом — пережевыванием пищи.