Небо Валинора. Адамант Хенны - стр. 92
Саурон ведь изначально был одним из приближённых вала Аулё, вековечного кователя, отца Подгорного Племени. Видать, куда как непрост был замысел великого кузнеца – проложить под землёй огненные реки, способные смыть даже самое сильное чародейство.
Или тут потрудились более могущественные из числа Валар? Варда, владычица звёзд? Может, сам Манве Сулимо? Но зачем они это устроили? Чтобы у людей – или гномов, или хоббитов, или эльфов – был бы способ справиться даже с самым могучим и злобным созданием, упирающим в мощи своей на мёртвые творения из косного вещества?
Или всё было совсем не так, и он, хоббит Фолко Брендибэк, видит просто следы самой первой из великих войн, когда Моргот бился против остальных Валар, разрушая их творения? Что, если огонь внизу – память о тех нескончаемых и неведомых битвах, о которых – через эльфов – известно лишь то, что они были?
В этом крылась какая-то загадка, мрачная и древняя, как и сам чёрный вулкан с распахнутой пастью. Хоббит невольно перебирал в уме эльфийские предания, записанные старым Бильбо в Ривенделле и оставшиеся на страницах Алой Книги, пытаясь найти подходящее, но безуспешно.
Простого и прямого объяснения не вырисовывалось.
Где-то совсем неподалёку, у южных отрогов Изгарных гор, замерли бесформенной грудой развалины Барад-Дура. Какие тайны хранили они? Обыскивали ли их победители триста с лишним лет тому назад? Или просто махнули рукой на «страну Тени», поставили стражу у входов в неё, да и всё?
– Долго ещё, хоббит? – с известным раздражением осведомился Строри. – Чего тянешь?
Маленький Гном был прав, тянуть особенно не следовало. Фолко с какой-то странной робостью расстегнул поясную сумку, пальцы нырнули внутрь.
Кольцо Олмера, слившееся волшебным образом из девяти изглоданных огнём остатков мертвецких. Чёрный ободок, без каких-либо надписей или украшений. Кольцо, в котором, как казалось Злому Стрелку, не осталось уже злобной назгульской воли, сгоревшей в пламени Роковой Горы, только человеческая память тех, кто выбрал сделаться Девятью Кольценосцами.
Конечно, оно не валялось в суме просто так. Стараясь не прикасаться к чёрному металлу, хоббит завернул наследство Олмера в тряпицу, чтобы ничего не болталось, не каталось и, упаси светлая королева Элберет, не выпало бы, как в своё время у Голлума.
Пряжка неслышно расстегнулась, тряпичный комок лёг в чуть подрагивающую ладонь Фолко; и разом, словно только того и ждали, в сознании его зазвучали холодные, исполненные ненависти голоса, сменяя друг друга:
– Оно твоё…
– Твоё по праву…
– По праву сильного!