Небо безработного пилота - стр. 37
Многими годами ранее, Сашка уже пытался изучать "кастелано", благородный язык Сервантеса, который, принято называть испанским и имел некоторые успехи. Правда, с тех пор основательно подзабыл, за отсутствием практики, но всё равно, коли будет на то нужда, мозг найдёт далеко припрятанное, так что Гурзанову не показалось мало выполнимым предложение об изучении испанского языка.
К вечеру следующего дня Антон, как раз, должен будет лететь рейсом на Мумбаи, вернётся он только через пару суток – чем не повод для занятия языком. Интернет, как говориться, тебе в помощь. Есть и принтер – все условия составить да отпечатать себе крепкую, дельную шпаргалку, чтобы, в случай чего, за словом в карман нырнуть, пока новый язык в мозгу оседать не начнёт.
Пападокис ещё имел весьма полезную черту проверять правильность своих выводов. Хоть он и поверил, что Александр Гурзанов хороший пилот, однако, предложил ему показать себя на тренажёре, так, исключительно ради собственной репутации, дабы, никто не сказал потом, будто шеф-пилот "Эмирэйтс", сам Ахиллес Пападокис подсунул, с пьяной лавочки, для другой авиакомпании никудышного пилота. В общем, пришлось Сашке, на следующий день, чуть повременить с испанским и битых пять часов доказывать свою былую квалификацию на тренажёре "Боинга". При том наш греческий "экзаменатор" прекрасно знал, что Сашка никогда не управлял "Бойнгом", в его послужном списке были, по порядку: "Ан-2", "Ан-24", "Ан-124 Руслан", "Ту-154" и, наконец, из иномарок, "Эйрбас-310" . "Эйрбас", конечно, очень близок к предложенному тесту, но разница в управлении есть, пришлось постигать её на ходу.
Программа симулятора испытывала его от простого к сложному и, в довершении, предложила весь, заложенный в неё, потенциал неприятностей. После ударов молнии, отказов двигателей, основного контура гидравлики, пожара на борту и разгерметизации, электронный "Бойнг-777", под управлением Александра Гурзанова, падал, почти не управляемый, без единой надежды дотянуть до полосы аэропорта. Сигнализация опасного сближения с землёй безжалостно голосила, предвещая неминуемую катастрофу. Сашка успел сделать всё, что мог. Ему удалось выровнять машину в правильной конфигурации для посадки на фюзеляж, но рельеф местности оказался слишком коварен: при касании о землю самолёт развернуло и резко бросило на скалистый выступ… все было кончено! "Краш" на чуть потухшем экране, как победа электроники над человеком.
Александр вышел из кабины тренажёра, мягко говоря, вспотевшим. Пападокис сидел за монитором пульта управления, рядом с оператором. Понятно, чьими стараниями машина испытывала его на предел прочности.