Небесный огонь - стр. 41
– Кто вы?
– Мы из долины Элен, что напротив базара Эрги-Эн, – ответил за всех Соннук. – Идем на северо-восток.
– Вот как, – молвила старуха. – На северо-восток…
Махнула рукой своим: не бойтесь. Одуллары уловили названия известных мест. Сгрудились вместе, зашептались, удивленно поглядывая на странных людей саха, которые направлялись туда, откуда они бежали.
– Значит, на северо-восток, – медленно проговорила старуха. – Зачем?
– Так нужно.
– Кому?
– Нам. – Соннука начали раздражать ее вопросы.
Морщины на старухином лице, как веточки к солнцу, потянулись к высветленным старостью глазам. Она сурово сощурилась.
– Пятно в стране сумерек убивает души.
Пришла очередь эленцев удивляться. Лишь Илинэ слышала, что так одуллары называют Брешь. Но она молчала.
– Пятно? Какое Пятно?
– Оно еще не разговаривало с вами? – Старуха помешкала. – А и впрямь, в последнее время оно безмолвствует. Наверное, насытилось.
– Брешь! – догадался Кинтей. – Пятно – это Брешь в таежных вратах.
Женщины робко вышли из яранг, прикрывая ладонями лица. Мужчины занялись прерванным делом. Старуха позвала гостей в ближнее к лесу жилище и усадила за низкий столик. Дым в очаге, тихо клубясь, тянулся к дымоходу. Как в циновке из конского волоса, к потолку пестрым столбом взмывали плетеные нити – серые, белые, золотые. Дымный столб пронизывали солнечные лучи, и он покачивался, точно утомленный человек, не чающий добрести до лежанки.
Старуха ласково посмотрела на Илинэ:
– В котелке у двери чистая вода. Вон в том углу три туеса. Один полон мяса, в другом квашенные с кореньями оленьи языки, в третьем – язевые головы. Ешьте. Сама я не могу вас угостить. Мне пока запрещено прикасаться к пище. Старик мой вчера ушел в Страну теней. Он был старейшиной большого рода, от которого осталось всего пять семей. И я…
– Отчего он умер? – насторожился Кинтей.
– Не от болезни, – поняла она его опасения. – От усталости и вины перед родом. Лежит теперь в похоронном туесе, а меня зовут Женой-висящего-на-березе.
– Как в такую посудину мог поместиться человек? – не сдержалась Олджуна. При выходе из леса она заметила на березовой кроне туес, размером не больше обычных молочных.
На губах старухи мелькнула усмешка.
– У нас, одулларов, такой обычай: если нужно получить от покойного человека часть силы и необходимые знания, мы печем его в углях костра.
Олджуна поспешно отставила поднесенный было ко рту кусок мяса. Старуха снова усмехнулась:
– Это оленье мясо. Мы не едим мертвецов. Только сердце… Я нуждалась в силе старейшины и знании живого пути. А испеченное тело с усохшими костями легко уложить и в меньший туес.