Не злите ведьму. Часть 1 - стр. 11
Я не верю в мистику. Не верю в Бабаек, леших, ведьм, чертей, домовых, русалок и прочую нечисть. Верила, когда была ребёнком, но мне уже двадцать восемь, за плечами юрфак, неудачный брак и много чего ещё. Ко всему сверхъестественному я отношусь скептически, но толерантно – если люди хотят верить в подобное, то кто я такая, чтобы лишать их этой веры? Для меня логика присутствовала всегда и во всём, но только не в этот раз.
– Ну а тебе-то чего от меня надо? – хмуро поинтересовалась я у могильного холмика, чувствуя себя при этом круглой дурой.
– Видать, чего-то всё-таки надо, раз ты опять тута, – раздался за моей спиной голос Бориса. – Батон без нужды тебя назад бы не привёл, он чужих не любит.
– Батон? – повернулась я на голос и с идиотской усмешкой уставилась на деда. – Вашего кота зовут Батон?
– Вообще-то его звали Булочкой, пока яйца не выросли настолько, что стало понятно, что это Батон, – последовал ответ с такой невозмутимостью, что истерика у меня всё-таки случилась.
Смеялась я долго, громко и до слёз, что на кладбище точно было неуместно. Борис хмуро наблюдал за тем, как я прижимаю руки к животу и судорожно хватаю ртом воздух в коротких перерывах между приступами смеха. Коту такое неуважение к покою усопших тоже пришлось не по душе, и он утопал в направлении деревни. Когда основная часть накопившихся эмоций выплеснулась, пришло осознание того, что я поступаю неправильно, и пришлось извиняться, но сделанного ведь уже не вернёшь.
– Ступай к Клавдии, а я твою машину пригоню, – недовольно пробубнил Борис и ушёл через кладбище вглубь леса, оставив меня наедине с угрызениями совести.
«Интересно, как он её пригонит, если ключи у меня в сумке лежат?» – подумала я, глядя ему вслед, но вслух ничего не сказала. Если ухитрился ночью мой телефон в болоте отыскать, то и с этой задачей справится. Наверное.
Глава 4. Верю – не верю
– На вот одёжу другую. Всё одно не уйдёшь отседова, пока не поймёшь, зачем пришла.
Клавдия Ильинична сунула мне в руки чистую футболку, спортивные штаны и растоптанные шлёпанцы.
– Как это «не уйду»? – подозрительно поинтересовалась я, не имея намерения оставаться ни в этом доме, ни в этой треклятой деревне.
– Не отпустит тебя Марфа, – пояснила старушка, уселась за стол, подпёрла острый подбородок кулаками и задумчиво вздохнула. – Бабка это моя. По отцу. Я болезная родилася, безнадёжная, а она меня выходила, от смерти здеся спрятала, лес этот беречь наказала. Места-то тута особенные. Сила в земле большая. Никто не чувствует силу эту, а я её нутром чую. Вот как перейду через мост, так сразу плохо делается, а здеся легчает сразу. Сто лет уж скоро стукнет, а у меня по сей день все зубы целые, такая тута сила. Во!