( Не )верная для шейха - стр. 38
– Всё? – она показывает на выход в резком движении руки. – Иди за мной!
Я не спешу, потому что слышала, что сказал хозяин своей служанке – чтобы она засунула свое мнение куда-нибудь поближе к собственному дому.
Боже! Как же мерзко, а?!
Но она, наверное, за это зарплату получает, и я скоро все получу, что наверняка не соберусь в кучу. Так и буду лежать осьминогом после того, как меня протаранят хером до колен.
– Господин не любит, когда опаздывают.
Я вовремя опомнилась и прибавила шагу, хоть мной и овладела какая-то странная слабость, граничащая с тем, чтобы привалиться к стенке. Но я трясу головой и иду за маленькой злобной женщиной, опираясь рукой сначала о шершавые, а потом и о гладкие стены.
– Аллах свидетель – хапнет он с тобой горя! – продолжает браниться женщина, уверенная в своей безнаказанности. – Раздевайся и иди!
Я кривлю губы в усмешке – настанет мое время, и я обязательно отомщу ей за эти шепотки.
Я не переношу таких наглых… людей!
Она ловко переходит с английского на турецкий. На английском она говорит мне, что делать, а вот на турецком нарушает приказы и продолжает оскорблять меня. Но я молчу, потому что надо быть гибче и мотать на ус. Осмотреться, а потом уж нести вендетту.
– Спасибо вам, госпожа! – говорю я, хватая ее за маленькие, но очень жесткие руки. – Вы так добры ко мне!
Малика замерла от моего неожиданного подхалимажа, явно не ожидав от меня подобного. На мгновение ее взгляд смягчается, но это ненадолго. Она берет меня за локоток и подталкивает к купальне.
– Садись! Отмокай! Сейчас пришлю к тебе девушек.
Она уходит только тогда, когда я усаживаюсь в горячую воду. Мне на какое-то время становится лучше, а потом появляются две невзрачные женщины. В смысле они жгучие брюнетки, но страшненькие.
– Госпожа, позвольте мы поможем вам!
Девчонки очень предупредительны ко мне. Они просят поднять руки и ноги; опустить и поднять голову. Мылят, скребут, чешут и даже бреют. Я признаться офигеваю от такого сервиса, но не даю привести себя в порядок в самом сокровенном месте.
– Нет, – я мотаю головой, отпихивая их руки. – Я сама!
Я не настолько беспомощна и не потеряла веру в себя, чтобы отрешиться от всего и свыкнуться с мыслью, что я чья-то ваза, которую протирают, ставят цветы и скоблят, когда им заблагорассудится.
– Массаж? – спрашивает девушка с плавно изогнутой моно бровью.
– Масло? – подхватывает другая с родинкой на полщеки. Бедная девушка.
После того, как я отмокла в трех водах, любуясь видами купальни, меня заманили на каменную кушетку с накинутыми на нее простынями. Или что это? Стол для омовений? Впрочем неважно. Я окончательно расслабилась и разомлела.