Не верь. Не бойся. Отомсти - стр. 17

– С условием, – шепчет в ответ.

Очень тяжело дышит мне в шею. Сердце её бьётся часто и невыносимо неровно. Я чувствую подвох, чую приближающуюся катастрофу, как будто из окна многоэтажки наблюдаю за поднимающимся в воздух ядерным грибом. Кажется, будто он далеко, взрывной волны не ощущаю, но понимаю – это конец.

– Каким? – хриплю свой вопрос.

– Ты отпустишь меня, – проговаривает плаксиво, но твердо. Странное сочетание, но я как будто чувствую, как её сердце рвётся пополам. Одну его часть она отдаёт мне, а вторую выбрасывает на съедение диким лесным тварям. – Мы больше не увидимся.

И что прикажите делать с этой кровоточащей половинкой, когда моё собственное больше не бьётся?

– Вера, – рычу в отчаянии, которое даже не пытаюсь нивелировать. – Ни за что.

– Мы прощаемся, Влад, – тем же дрожащим шепотом, но по голове бьёт так, что череп трещинами покрывается. – Возьми меня. Хочу чувствовать тебя внутри себя больше жизни.

Кажется, несколькими секундами спустя она добавила «своей». Я не расслышал точно, не переспросил, был слишком увлечен тем, что стягивал плавки с изнывающего члена. Входил в нее глубоко, каждый раз. Любил её порывисто и пылко. Отбросил все мысли, проигнорировал подсказки, упивался ей, как будто в самом деле принял все условия. Хотел осмыслить, лишь только кровь прильет обратно к мозгу, но шанса мне не дали.

8. Глава 8

Вера

Расплату я ждала к вечеру. Надеялась помыться без спешки, как следует отругать себя, уснуть, закусив губу от щемящих воспоминаний, после – приготовить роскошный ужин, чтобы немного притупить бдительность своего супруга, разведчика в прошлом. Но он – разведчик в настоящем. Ещё с первым звонком он почуял неладное и выехал, как только смог.

Беспрепятственно открываю верхний замок, а когда пытаюсь провернуть ключ в нижнем, понимаю, что он и не заперт. С голодных лет у меня привычка закрывать жилище на все, что только можно, так что трястись от волнения я начинаю ещё на площадке. Прохожу, виновато опустив голову.

– Нас никто не видел, – мямлю тихонько.

– Рассказывай! – грозно приказывает Ярослав, и я сбивчиво пересказываю все события, оставляя для себя особенно интимные моменты.

Туров тяжело вздыхает.

– Иди спать.

– А ты? – впервые поднимаю на него взгляд и кривлюсь от сострадания: ему бы не помешало в первую очередь.

– Рога отпиливать буду, – делает страшное лицо и показывает мне свой кулачище: – Кошка бесстыжая!

– А сам ты чем занимался? – не остаюсь в долгу, обиженно дуя губы.

– Брысь, – шикает, сурово сведя брови к переносице.

Стыжая я. И никогда бы супругу не изменила, если бы хоть на полпроцента его таковым считала. Но у меня вместо мужа «бро» и тревожно мне скорее от того, что Покровский теперь в курсе. Тревожно и вместе с тем радостно: супругу я изменила, а от прожигающего сердце чувства вины наконец-то избавилась.