Не верь глазам своим - стр. 23

То ли от природной робости, то ли от подавляющего богатства обстановки, тот некоторое время не мог отвести от меня глаза. Не решался заговорить, словно сама принцесса вышла встретить его. Его глаза впивались в черты моего лица, а руки хаотично задёргались. Сперва он расцепил замок и хотел протянуть ладонь, потом опустил руки по швам.

– Простите, но моя мать не может сейчас принимать гостей. – Взяла я разговор на себя, пока Констанс мялась позади. – Но вы можете зайти позже или передать ей что-то через меня.

Мужчина по-прежнему молча пялился на меня, нагнетая обстановку странным напряжением.

– Могу я узнать ваше имя? – Чуть раздражённо спросила я.

– Здравствуй, Сара. – Наконец выдавил из себя гость. Откуда он знал моё имя? Я вот впервые видела этого человека.

– Мы знакомы?

– Конечно, знакомы. – Мужчина вдохнул в себя весь кислород дома и сказал. – Я Джонатан. Твой брат.

После провала в балетной школе, пуанты отправились в коробку пожертвований маминого благотворительного фонда «Белые ангелы». Она только вступила в ряды местных активисток-домохозяек и хотела оправдать столь удачный взлёт в обществе, а ещё свободные часы без настоящей работы. Нельзя ведь прослыть простой лентяйкой, что почивает на лаврах супружеского успеха.

Мою нелюбовь к лебединому изяществу балетных плие, батман фондю и краузэ мама приняла с неохотой и лишь с подачки папы, который защищал свою дочурку от напастей жены. Когда находил время. Но Вирджиния Лодердейл не была бы собой, если бы не продолжила навязывать своей дочери увлечения, достойные балтиморского бомонда. Ведь все отпрыски местных богачей обязательно играли на каком-нибудь инструменте, скакали верхом или привозили медали со школьных олимпиад.

За школой балета последовали уроки фортепиано и скрипки. И каково же было разочарование матери, когда она поняла, что её дочь не годится для музыки так же, как и для танцев. Медведь наступил мне не только на ногу, но и на ухо, так что после двух месяцев регулярных занятий с лучшими преподавателями скрипка и смычок отправились в ту же самую коробку.

А за ними боди для гимнастики, нотная тетрадь и даже телескоп. Восхищаясь музыкальными успехами Джонатана, мама не могла смириться, что её старшая дочь обделена всякими талантами. Банальна и тривиальна. И её не волновало, что у меня были свои увлечения, в которых бы я хотела преуспеть вместо того, чтобы копировать дочерей её подруг.

Потеряв всякую надежду воспитать из меня балерину, пианистку или астронома, мама поставила на мне крест и лишь махнула рукой, когда я спросила, могу ли записаться в кружок юных модельеров в школе Вест Ройал. Я так любила наряжать кукол и рисовать принцесс всё в новых и новых платьях, что уже с двенадцати лет своей детской страстью предопределила будущее.