Не тот муж. Возвращение - стр. 7
– Иначе, это просто не ценится.
Я покачала головой, потянув дверь на себя, но папа остановил меня.
– Он хороший парень, дочка.
– Мы друзья и только, – упрямо заявила я, не желая воспринимать всерьез однажды появившегося в моей жизни приятеля.
Дружба с Костей научила меня не доверять нравящимся всем и вся мальчикам. А Илья был именно таким, несмотря на то что был полной противоположностью Краснова.
– Так ты приглядись к нему повнимательнее, – посоветовал папа, а потом пропустил меня вперед. – Тогда будет не просто друг.
Я не успела спросить у него, что именно вдруг заставило его сменить гнев на милость. Но мимо нас промчались две торпеды, заставив забыть обо всем. Одна из них лаяла, а другая визжала, пытаясь схватить первую за куцый хвост.
– Айка! Айка! Айка!
Сын остановился, поглядев на нас, повторил еще раз «Айка!», а потом унесся в большую комнату, опрокинув там что-то.
– Это что у нас такое? – спросила я, проследив за пробежавшими мелкими. – Непонятное, чудное?
Несмотря на то, что в воспитание Саньки занимались все от мало до велика, я говорила стихами Барто и сейчас не могла не заметить этого.
– Это Терри, – сказал отец, поморщившись при этом. – Подарил Любасе на новый год.
Видеть в доме собаку было странно. Когда-то мы не могли позволить ее по двум разным причинам. Ослабший иммунитет мамы и плачевное финансовое положение. Но теперь она была – походила на уменьшенную копию добермана, громко лаяла, убегала и, не дождавшись замешкавшегося Алекса, возвращалась за ним, чтобы продолжить увлекательную забаву.
– Выпросила недоразумение! – продолжал бурчать папа. – Гулять с ней не надо – поставил в горшок с цветком и вся прогулка!
Люба появилась в коридоре сразу же после того, как отец произнес ее имя.
– Вот ты еще что-нибудь скажи, девчонке! – потребовала она сердито и кольнула черными глазищами в его сторону. – Чудная она у нас и хорошая!..
– Так я не о тебе, а собаке.
– Ну-ну!
Любася заключила меня в мягкие и пахнущие ванилью объятия.
– Бурчит, а сам любит ее и гуляет по утрам – проговорила она, а потом шепнула. – Рада видеть тебя, девочка.
Потом она отклонилась в сторону, посмотрела на меня так как давно не смотрел никто – теплым и ласковым взглядом, да и оглянулась на вновь влетевшего в коридор сына, который замедлился, как делал это всегда, чтобы все могли полюбоваться им и высказать свои восхищения им и, получив их, рванул на кухню.
– Ой-ой-ой! Сашка! Тебе нельзя туда! Держи его, Паш! Держи!
Я улыбалась, стягивая с ног босоножки. Где бы ни появился мой Алекс, жизнь в том месте прекращала течь в прежнем русле. Она становилась такой живой. Уж простите за каламбур.