Не предавай меня, любимый! - стр. 4

— Вот так просто, да? Ты попросишь прощения, я тебя прощу — и ты снова пропадёшь на годы? А через пятьдесят лет позвонишь и предложишь встретиться в привокзальном туалете? Таков твой план?

В ней поднималась разъедающая злоба. Если бы Лёша выглядел как прежде, — скромным ботаником-зубрилой с дешёвым рюкзачком за плечами, — она бы отнеслась к нему мягче. А если бы он опустился на социальное дно и превратился в бомжа-бывшего зэка, она бы его пожалела. Но к этому чужому холёному юноше (на вид ему было не больше двадцати пяти лет) никаких добрых чувств она не испытывала. Он бросил её — отшвырнул, как ненужную ветошь, и забыл на долгие годы. Юную, беспомощную, беременную.

Лёша улыбнулся, и на мгновение прежний мальчишка проглянул сквозь облик самоуверенного блондина в ботинках за две тысячи долларов. Сердце сжалось от воспоминаний. Того мальчика она до сих пор любила.

— Я больше никогда тебя не потревожу! Сегодня первый и последний раз, можешь мне поверить.

Это прозвучало так искренне, что она сразу ему поверила. И улыбался он непритворно.

— Зачем ты меня позвал? — спросила она без агрессии.

Он выудил из кармана что-то маленькое, металлическое и протянул на вытянутой руке. Ключ.

— Что это?

— Ключ от дедушкиного гаража.

— Зачем он мне?

— Разберёшься, — просто сказал он, доставая серебряный портсигар.

Там лежала одна-единственная самокрутка. Лёша раскурил её и спросил у Насти:

— Будешь?

Она вздохнула:

— Тебя судили за хранение наркотиков, а ты носишь в кармане траву и куришь где попало. Ты вообще нормальный?

— Это последняя. Правда последняя.

— Ладно, давай, — сказала она, кинув ключ в сумочку. — Что в гараже?

— Увидишь. После смерти деда я там перестроил кое-что, — он задержал дыхание, выпустил тонкую струю дыма в потолок, — и в самом гараже, и в подвале.

— Девушек в бункер водил?

— Нет, ни разу. Я там оставил кое-что для тебя. — Он сделал небольшую паузу, словно собирался с духом, и добавил: — И для Дениса.

Она поперхнулась затяжкой:

— Ты знаешь про него?

— Конечно, знаю. С самого начала знал. Я… следил за вами, — признался он.

— Тогда почему не появлялся в нашей жизни?

— Потому что не мог.

Травка ослабила тугой узел в груди. Настя передала сигарету Лёше, он аккуратно взял её, стараясь не соприкоснуться пальцами. Настя заметила этот маневр, кольнула обида. Как будто она прокажённая! Или у Лёши появилась женщина, которой он хранил железобетонную верность, исключавшую даже невинное прикосновение?

— Ты женат? — спросила она.

Он покачал головой:

— Не женат и никогда не был.

— Тогда мог хотя бы позвонить.