Не пойман – не тень - стр. 31
Сергей не стал спрашивать. Не стал заглядывать. Его всегда восхищала сдержанность супруги, её манера скрывать всё – даже если это было видно. Воронин прошёл в гостиную, опустился в кресло, включил телевизор, щёлкнул каналами. В какой-то момент мелькнули новости, потом – ток-шоу, потом старый фильм. Он не запоминал, что видел. Картинка менялась, но мысли оставались неподвижными. Воронин ловил себя на том, что день был слишком насыщенным, и не столько действиями, сколько внутренними волнами – раздражением, властью, желанием, отвращением, тайным страхом. Всё это накладывалось, как осадок в колбе: медленно, но неотвратимо.
Сергей откинулся на спинку кресла, закрыл глаза. Мысли текли вяло: кафедра, Диана, Лукина, взгляд Глебова, лицо жены, тень в коридоре, секс, пощёчина, голос – и снова тишина. Он чувствовал, что устал. Не физически – куда глубже. Как будто мир начал двигаться чуть быстрее, чем он успевает за ним.
Телефон зазвонил резко, прорезав пространство, будто стекло. Мужчина вздрогнул. Поднял трубку – и тут же замер, услышав голос.
– Сергей… это я… – голос Игоря Ремезова звучал не как обычно. Он был ломким, хриплым, будто говоривший сдерживал слёзы или физическую боль. – Ты… ты уже знаешь?
– О чём ты, Игорь? – профессор сел прямо, сжав трубку обеими руками.
– Алла… – короткая пауза, в которую втиснулась тишина всего дома. – Её убили. Прошлой ночью. Жестоко. Просто… зверски. Полиция сейчас у нас. Всё оцеплено. Следователи… всё…
– Подожди… – голос Воронина стал ровным, почти механическим. – Что ты говоришь? Что значит – убили?
– Я… я нашёл её утром. Она не отвечала. Я… я думал, что она просто не слышит. Дверь была заперта. Потом приехали… – Ремезов запнулся, потом заговорил торопливо, словно боялся, что сейчас потеряет возможность говорить вообще. – Они сказали… проникновение. Что-то с дверью, но не взлом. Или не сразу заметили. Это было… дико. Кровь. Её лицо…
– Сергей, – продолжил он уже глухо, будто каждое слово давалось с усилием, – то, что я увидел… это было не просто убийство. Это было зверство. Её тело… его не было как целого. Понимаешь? Оно было… разорвано. Разорвано буквально. Куски. Обрывки. Вся комната – стены, мебель, даже потолок – всё было в крови. Как будто там взорвался человек. Как будто не человек… как будто животное… нет, хуже. Они сказали, что не могут сразу собрать даже состав тела полностью. Я не мог… я не смог смотреть. Я только стоял… и трясся. Алла… она ведь была такой тихой. Такой аккуратной. Как можно было так…
Он замолчал. Дышал в трубку.