Не по совести - стр. 3
Ошеломлённая мать выбежала к трагическому финалу, когда сбитая дочка, находясь в глубочайшем обмороке, в полном одиночестве лежала посередине неширокой дороги и ни словом ни жестом не подавала признаков жизни. В тот драматический час взгляд несчастной матери, обычно самоуверенный, а где-то и нагловатый, не передавал ничего иного, а лишь неподдельный ужас и панический страх невосполнимой утраты.
Молодая девушка, достигшая двадцатишестилетнего возраста, она имела превосходное, стройное тело, без видимого изъяна, и выделялась следующими отличительными чертами: невысокий рост больше стремился к среднему; упругая грудь выглядела роскошной и скрывалась за разноцветной майкой, отливавшей чудесной серебряной вышивкой; узкая талия отлично подчеркивалась синими джинсами, украшенные модными потёртостями и прилегавшими плотно, в тугую обтяжку; прямые красивые ноги смотрелись шикарно и обувались в узкие туфли-лодочки, обозначенные невысоким, изящно обточенным каблуком. Привлекательное лицо?.. Если выразиться бесподобно прекрасное – это значит не передать совсем ничего! Оно выглядело таким очаровательно восхитительным, что невольно приковывало взгляд любого, кто мог его только видеть. Отмечалось неповторимыми характерными признаками: тёмно-карие глаза казались слегка зауженными, но в основном имели привычную форму; обода век, украшенные неяркой косметикой, обозначались длинными, естественными ресницами, чуть загнутыми кверху и слегка затушёванными; прямой, едва ли не идеальный нос смотрелся словно точёным; божественные уста напоминали (сочным оттенком) молодые кораллы и не требовали броской помады; смуглая гладкая кожа выдавала этническую принадлежность к татарской национальности (что соответствовало действительности, так как родной отец её был чистокровным выходцем Татарстана); маленькие уши немножко отстояли по разные стороны, но настолько незначительно, насколько ничуть не портили общего прелестного вида; иссиня-чёрные волосы, длинные и пышные, собирались сзади в своеобразный «хвост», перетянутый красивой резинкой, – вот такой исключительной внешностью обладала восхитительная брюнетка, выбежавшая на улицу и устремившаяся к лежавшей без движения маленькой дочери.
Опустившись перед ней на оба колена, она склонилась, горемычная, вниз, обхватив миленькими ладошками дорогое хрупкое тельце. Прижав белокурую головку к несравненной груди, Азми́ра разразилась безудержным плачем, сопровождавшимся громкими вскриками. Словно большие бриллианты, катились крупные слезы по обеим щекам; они падали на бездвижную дочку, как будто, окропляемая живительной влагой, она бы вернулась в сознание. Странное дело, неожиданно Холод погрузилась в какое-то неопределенное состояние беспросветного забытья, полностью отстранившись от окружавшего мира и точно бы позабыв обо всем на свете, – она даже не держала в растревоженных мыслях, что бесчувственного ребенка нужно срочно спасать и вызывать на место происшествия квалифицированную медицинскую службу. Несчастная мать так бы и продолжала стенать, ни на что иное не обращая внимания, если бы не проходившие мимо соседи… как раз они-то и додумались позвонить по «ноль три» и направить к месту страшной трагедии неотложную скорую помощь.