Не по совести - стр. 5
В то же самое время, пока Азми́ра никак не умела справиться с нахлынувшими на нее неукротимыми чувствами, ее муж, Холод Андрей, находился на полицейской службе. По скорбному звонку, поступившему от ближних соседей, к великому горю, выяснил, какое с любимой дочерью, непоправимое, случилось несчастье.
Молодой двадцатисемилетний мужчина, ростом он виделся выше среднего, а разница, существовавшая между ним и супругой, на первый взгляд казалась значительной. Широкие плечи, мощный, атлетический торс, не лишённый развитой силы, мускулистые руки – всё говорило, что натренированный человек не забывает посещать спортивные залы, где, кроме подъема тяжестей, бо́льшее предпочтение отдает усердным занятиям, направленным на плодотворное освоение боевых искусств и рукопашного боя. Скуластое, привлекательно лицо (в настоящий момент выделялось периодически ходившими желваками) выдавало деятельного сотрудника (в обыденной жизни он представлял офицера, достигшего чина капитана полиции, недавно получившего новое звание), обладавшего аналитическим разумом (в основном выражавшим неимпульсивные, уравновешенные, благочестивые мысли) и отличавшегося характером, скорее, доброжелательным, нежели чем враждебным. Теперь следует выделить следующие особенные черты: серые глаза излучали высокую умственную активность, непоколебимую решимость и удивительное бесстрашие; вздёрнутый нос наблюдался массивным и сообщал об общей суровой мужественности; широкие губы, почти всегда плотно сжатые, выдавали излишнюю сосредоточенность и скрытую властность; равномерные уши смотрелись большими и передавали страстную, не исключавшую жуткую ревность, натуру; светло-русые волосы укладывались аккуратной короткой стрижкой, сведённой к правому боку, – вот таким человеком, где-то симпатичным, а в чём-то и темпераментным, представлялся отец чудесной малышки, невольно оказавшейся в прискорбной, крайне драматической, ситуации.
Возвращаясь к моменту, когда поступило трагическое известие, следует уточнить, что, как и обычно, ивановский оперативник находился в служебном кабинете и, встревоженный непонятным предчувствием, ожидал обычного вечернего совещания. В силу занимаемой должности, он облачался в гражданское одеяние, состоявшее из черной футболки и однотипных, как у супруги, вытертых джинсов; на сильных ногах отмечались удобные кроссовки тёмно-синего цвета. Когда поступил прискорбный телефонный звонок, сообщавший об ужасной трагедии, взволнованный офицер, сразу сообразивший, откуда у него взялось тревожное чувство, незамедлительно бросил все будущие дела; он едва успел предупредить второго напарника о серьёзной причине вынужденного отсутствия и кинулся в городскую больницу, где отчаянно боролась за жизнь его шестилетняя доченька. Обезумевший отец, он добрался на другой конец города сравнительно быстро и как ураганный ветер влетел в приёмное помещение детской травматологии! Здесь… как раз в тот самый момент тащили к главному выходу его молодую, словно обезумевшую супругу, не помнившую себя от несказанного горя. Она билась в неуёмной истерике и, угрожая дьявольскими проклятиями, пыталась вырваться из цепких объятий массивных охранников, беспрестанно колотя их нежными, миленькими ладошками и остервенело пиная несравненными ножками. Еще ополоумевшая девушка не забывала хорошенечко материться и истошным ором выкрикивать: