Не оторваться. Почему наш мозг любит всё новое и так ли это хорошо в эпоху интернета - стр. 46
Но результат оказался не столь однозначным. В ходе одного эксперимента Берридж дал крысам вкусную сладкую жидкость и наблюдал, как они с удовольствием облизываются. «Подобно человеческим младенцам, крысы, ощутив сладость, ритмично облизывали губы», – писал он. Исследователи крыс давно научились толковать их различные действия. Облизывание губ – явное проявление удовольствия. Опираясь на понимание природы действия дофамина, Берридж предположил, что мозг крысы каждый раз при ощущении сладкого вкуса переполнялся дофамином, и такой всплеск заставлял животное облизываться. Значит, если остановить выработку дофамина, крысы перестанут это делать. И Берридж сделал крысам операцию, чтобы прекратить выработку дофамина, а потом снова предложил им сладкую жидкость.
После операции крысы демонстрировали два вида поведения: одно Берриджа удивило, другое нет. Как он и ожидал, крысы перестали пить сладкую жидкость. После операции выработка дофамина прекратилась, а с ней исчез и аппетит. Но они продолжали облизывать губы, когда сладкую воду давали им насильно. Они не хотели пить ее, но, попробовав, ощущали то же удовольствие, что и до операции. Без дофамина они не испытывали аппетита, но все же наслаждались сладкой водой, когда ощущали ее вкус.
«Потребовалось около десяти лет, чтобы эта идея была принята неврологическим сообществом», – говорит Берридж. Результаты противоречили тому, что давным-давно считалось абсолютной истиной. «Много лет видные неврологи твердили: «Нет, мы точно знаем, что ощущение удовольствия вызывает дофамин. Вы явно ошиблись». Но потом были получены результаты исследований на людях, и теперь очень немногие сомневаются в наших выводах. Исследователи давали людям кокаин или героин, а также второй препарат, который блокировал выработку дофамина. Блокировка дофамина не снижала наслаждения, испытываемого этими людьми, – но сокращала количество потребляемого наркотика».
Берридж и его коллеги показали, что между ощущением удовольствия от наркотика и жаждой наркотика есть существенное различие. Зависимость – это нечто большее, чем просто удовольствие. Наркоманы – это не те, кому нравятся наркотики, а те, кто жаждет этих наркотиков больше всего, даже если они разрушают их жизнь. Потому-то так трудно излечить зависимость – победить желание труднее, чем ощущение.
«Когда люди принимают решения, они ставят желания выше ощущений, – говорит Берридж. – Желание – чувство более стойкое, крупное, широкое и сильное. Ощущение анатомически ничтожно и хрупко – его легко разрушить, и оно занимает очень малую часть мозга. А вот сильное желание разрушить очень тяжело. Когда люди привыкают хотеть наркотик, это желание становится почти постоянным – у большинства оно длится не меньше года, а порой и всю жизнь». Выводы Берриджа объясняют, почему наркоманы так часто возвращаются к своим пагубным привычкам. Даже начав ненавидеть наркотики за то, что они разрушают жизнь, мозг человека сохраняет желание. Он помнит, что это вещество ранее удовлетворяло психологическую потребность, и жажда его сохраняется. То же относится и к поведению: даже когда вы начинаете ненавидеть Facebook или Instagram за то, что они крадут ваше время, вам все равно хочется видеть обновления, поскольку когда-то они делали вас счастливым. Недавно проведенное исследование показало, что упорство оказывает тот же эффект: недоступный романтический партнер менее симпатичен, но более желанен – вот почему многие находят эмоционально недоступных партнеров столь привлекательными