Не обижайте Здыхлика - стр. 9

То, чего он ждет, произойдет потом. Когда через три месяца слегка ошарашенный Здыхлик выйдет из учительской, переваривая новость («Тебя направляют защищать честь школы на математическую олимпиаду! Тебе оказано огромное доверие!»), его перехватит Зубр, оттащит в угол, будет сверлить безумными глазами, хватать за пиджак, оторвет пуговицу, начнет совать в руки злосчастную командирскую линейку («Возьми, возьми обратно, я был дурак, возьми, ну!»), потом примется угрожать – друзьями, отцом, потом вдруг неожиданно заплачет в голос, и это будет и гадко, и жалко. Здыхлик вывернется из его рук, пойдет прочь, ощутит спиной нестрашные Зубровы проклятия, пожмет плечами и грустно улыбнется.

А пока что этот удивительный день продолжается.

Ох и тяжело Клуше, когда у них прием. Клуша же что – за всё про всё, и еды на тыщу человек приготовь, и посудищу грязную в машину пихай. И за порядком следи, и в глаза не лезь. А что Клуша – Клуша понимает. Нынешние эти господа, они что любят: чтобы прислуга была тощая, как синие цыплята из старорежимных магазинов, и зубов чтобы полон рот, как у крокодила. А у Клуши, как говаривал папаня ее когдатошнего хахаля, есть за что подержаться. Хотя как раз когда говаривал, подержаться-то и не за что было. Тощая была Клуша, черная с голодухи, одни глаза торчали, да и от любви еще похудела. Все боялась: ну как его папаше не понравлюсь, жениться сыночку не даст. А папаша сам к ней лез как вьюн, все поближе садился, в бока пальцем больно тыкал, у Клуши аж щеки огнем загорелись – старый же, стыд-то какой. А сам потом сыну: ты, сопля беспорточная, нич-чего в бабах не понимаешь. Ты как с ней спать будешь, это ж доска стиральная, ребры через кожу лезут. У бабы должно быть за что подержаться. И отговорил ведь, пень трухлявый, сынка жениться. Клуша подушку насквозь проревела, с мостков снимали – в прорубь чуть не сиганула. А хахаль женился на пышненькой, уж такая была – как пирог с капустой. Родами померла, небо ей нараспашку, и ребеночек не выжил. И отец хахаля давно помер, сердцем, говорят, хворал. Да и сам хахаль в могиле давно, небо нараспашку, пил уж очень, жену жалел. А Клуша ничего, живет. Еще и раздобрела.

Блины кружевные, к ним икра.

Рыба семга, целиком запеченная, подается с хреном.

Помидоры, фаршированные сыром с зеленью.

Оливки зеленые, розовые, черные, коричневые. Оливки маринованные, квашеные.

Клуша и наготовит, и приберет, ей не жалко. Поди ваши синие цыплята так нажарят-напарят. Сейчас, ага. Они даже съесть это нормально не могут. Так, чтобы за ушами хрустело. Поднести гостям – это да. И поулыбаться в сто сорок зубьев. У Клуши-то половина, считай, повыдернута.