Не дружи со мной - стр. 18
– Пуколка, – ответила я, – идем на тренировку записываться, чего встали?
Я первой двинулась по аллее парка. Миновала несколько свежевыкрашенных белых скамеек.
– Серьезно, это все ради Буравчика? – догнав меня, горячо шепнул на ухо Пашка. От неожиданности я вздрогнула.
– А ради кого еще? – кокетливо повела я плечом. – Как думаешь, ему понравилось?
Мы с Пашей обернулись и посмотрели на Германа, который немного отстал. Над нами закуковала кукушка. Буравин, остановившись возле старой липы, задрал голову и уставился на листву. Вид у него при этом был очень сосредоточенный. Ку-ку!
– Думаю, он просто в восторге, – хмыкнул Пашка. – Говорил же, ты его типаж. Я тебя сам в юбке редко вижу… Хорошо выглядишь.
О-о-о, от нежности я была готова растаять, как сладкий леденец во рту.
– Только намазалась так зря, – вернул меня с небес на землю Пашка, – Разрисовалась, как тетя Мотя. Не для спортзала.
Я надулась и обиженно произнесла:
– А Герману моему понравилось.
– Уже твоему? – с удивлением вскинул брови Пашка.
– Кто-то назвал мое имя? – тут же поспешил к нам Буравчик. – Обо мне говоришь, крохотуля?
«Крохотулю» я пропустила бы мимо ушей, если б Буравин не положил свою клешню на мое плечо.
– Не будем торопить события, Герман, – поморщилась я, скидывая руку парня.
– А чего медлить, малыш? – Буравчик притянул меня к себе и уткнулся носом в волосы. – Запах от тебя просто кайф!
Мамочки, во что я вляпалась?! Зачем Пашка мне подсунул этого непроходимого дурачину? Лучше бы за помощь в завоевании сердца Ульяны пообещал шоколадный торт. Куда более желанный презент. Я с жалобным видом глянула на Долгих, но тот, будто специально задрав голову, уставился на деревья. Мол, не буду вас смущать, воркуйте, голубки.
Буравин от меня не отклеивался, и я, словно невзначай, с силой наступила ему шпилькой на ногу. Герман охнул.
– Прости, зайчонок, – сказала я. И как можно ядовитее добавила: – Честное слово, нечаянно. При виде тебя ноги подкашиваются.
– Это да, – самодовольно отозвался Буравчик, – такое допускаю.
Я закатила глаза. С утра Гошка настроение испортил, сухофруктом обозвав, теперь этот озабоченный лезет. Еще скоро с обожаемой Шацкой встречусь. За что на мою голову столько мучений? Я напомнила себе, что терплю это безобразие во имя своей большой и светлой любви. Все-таки вышла на тропу войны. Как же теперь обратно возвращаться? Вон и боевой раскрас нанесла. Лицо от тонального крема, да еще и на жаре, с непривычки чесалось.
Дойдя до здания спорткомплекса, Пашка первым взбежал на крыльцо. Обернулся к нам и спросил: