(не)чистая. Книга 2 - стр. 32

Один…

Два…

Прикрываю веки, отрешаясь от обстановки вокруг и стараясь выкинуть из памяти лицо этого парня.

Три…

Четыре…

Пять…

Даю ему десять секунд на то, чтобы раствориться в воздухе. Или осесть жалкой пылью под моими ногами.

Шесть…

Семь…

Вдох-выдох.

Когда открою глаза, все старые эмоции затихнут внутри, и я снова стану холодной и крепкой, как бетонная стена.

Восемь…

Девять…

Пусть он исчезнет с глаз долой…

Исчезни из моей жизни!

Десять…

Медленно раскрываю веки и все так же наблюдаю перед собой лица парней, сбитых с толку моим необычным поведением.

И становится ясно: волшебного исчезновения не произошло.

В делах, касающихся наших чувств друг к другу, никакая чертова дыхательная техника не работает.

Меня по-прежнему трясет.

Все свои эмоции и старые чувства я собираю в один общий импульс энергии, чтобы в нужный момент его выпустить на волю.

Подхожу ближе… ближе, вплотную к Александру.

Теперь я выступаю инициатором контакта наших взглядов.

Притягиваю его силой мысли, энергией, своим мощным влиянием, не позволяя ему шелохнуться.

Не следует отворачиваться, должен все хорошенько понять и прочувствовать.

От меня Господин Алмазов, достоин получить только такой ответ…

Под внимательными взглядами застывших парней поднимаю руку, сжатую в кулак, после чего медленно отгибаю средний палец.

Вот тебе мой молчаливый ответ:

Фак тебе!

Козлина!

Вот, что я о тебе думаю и куда желаю направляться вместе с твоими приказами!

Через этот неприличный жест передаю все накопившиеся эмоции, которые до сих пор живы во мне.

Они так же сильны, как и раньше. А может быть и больше.

Все то, что я когда-то не высказала, отдаю сейчас.

Это – за то, что снова поверил в мою нечестность и непорядочность.

И это – за то, что отдал Камилю, как ненужную вещь, а ведь мне даже кажется тогда, давным давно, я была немного в тебя влюблена.

– Это? Ты? Мне? – рычит мне в ответ, после того, как его сознание, окутанное тьмой ярости, немного проясняется, и он становится способен вымолвить хоть что-то.

– Это! Я! Тебе! – повторяю его интонации с удовлетворением, некой отдушиной.

На этом считаю дискуссию оконченной. Фак опускаю, разворачиваюсь в сторону лестницы.

Чувствуя яркое удовлетворение от того, насколько точно удалось выразить свое отношение к Алмазову, направляюсь с гордо поднятой головой от него подальше, но неугомонный парень думает иначе, руководствуясь только ему известными мотивами.

Он не позволяет мне далеко уйти.

Наглец жёстко хватает за локоть, резко разворачивая меня на ходу.

Заставляет смотреть в глаза, препятствуя моему уходу:

– Ещё раз спрашиваю: это ты мне, шалава!?