Не буди во мне зверя - стр. 14

Народ вокруг не сразу понял, что кто-то из студентов потерял сознание. Это было мне на руку. Я подбежал и присел рядом с ней. Нащупал пульс, проверил зрачки. Бросил беглый взгляд на здоровяка. Тот в панике набирал номер телефона.

— Что ты ей дал? — спросил я его.

— А? — отозвался он растеряно.

— Что в термосе?! — почти проорал я.

Он пожал плечами и протянул мне крышку с недопитой жидкостью. Я коснулся её кончиком языка и сплюнул. Это был настой аконита.

— Кто дал тебе эту отраву? – прорычал я злобно, чувствуя, как закипает всё внутри. Здоровяк испуганно взглянул на экран своего мобильного.

7. Глава 7

Ника

В детстве, когда меня по ночам одолевала головная боль, я старалась не будить дядьку потому что видела, как он устаёт на заводе. Но он всё равно просыпался.

— Ты чего, Ника? — спрашивал он и гладил меня по больной голове.

Легче, конечно, не становилось, но я хотя бы переставала бояться. Знала, что не одна, что пусть мама и папа не вернутся, но дядь Валера меня не бросит. Я это чувствовала каким-то нечеловеческим чутьем. Мне казалось, что так будет всегда. Какой же наивной дурочкой я была.

Очнувшись дома в темноте, я увидела его фигуру в лунном свете, проникающем с улицы. Дядь Валера стоял ко мне спиной и молчал, но я почему-то чувствовала, что он больше не со мной. Это потом уже я увидела ружьё и окончательно убедилась в своей догадке. Но тогда я просто ощутила возникшую между нами пропасть.

«Что происходит?» — подумала я в панике. Всё это походило на кат сцену из какой-нибудь игры про зомбаков. Так, надо подумать. Последнее, что я помню — как мне стало плохо в аудитории. Вроде бы даже галлюцинации начались. Слышала, что так иногда бывает от запрещённых веществ. Но откуда? Мне что, в столовке кто-то в чай бахнул «подарочек»?

— Дядь, а ты чего в темноте сидишь? — осторожно спросила я.

Он вздрогнул от неожиданности. Ружьё выпало из рук и стукнуло прикладом о стол-книжку, стоящий у подоконника. Вот тогда я жутко перепугалась. Сильнее натянула накрывавшую меня простыню, как будто она, в случае чего, могла спасти от дроби. Дядька обернулся и вгляделся в моё лицо. Его собственное же в свете луны казалось совершенно замученным.

— Эх, Ника-Ника, — вздохнул он с горечью. — Что же ты наделала? Я же тебе говорил, выпей лекарство.

Его разочарованный тон мигом всколыхнул чувство вины внутри. Оно же в свою очередь спровоцировало желание защищаться и оправдываться, даже будучи не совсем уверенной, в чём именно меня обвиняют.

— Дядь, да всё не так, — выдерживая псевдо-спокойствие, начала я. — Мало ли кто что сказал. Я сама по своей воле ничего не пробовала. Спроси Кира, он подтвердит. И кстати, вода твоя мне никогда не помогала. Голова так и продолжала болеть, я просто тебя расстраивать не хотела, потому и не говорила ничего.