Навстречу миру - стр. 16

не на своем месте в этом новом мире. Словно вошел в чей-то сон – и сон не хотел, чтобы я в нем находился, точно так же, как и мне не хотелось быть в нем. Но вот он я. В конце концов, все же это был мой сон, и мой выбор. «Ты не обязан его любить. Просто позволь ему быть. Не застревай в нем. Пусть он происходит сам по себе».

Я не чувствовал никакой связи с этими людьми. Несмотря на годы практики, которая развивает спонтанное сострадание, мне пришлось порыться в памяти в поисках основных напоминаний: все хотят быть счастливыми. Никто не хочет страдать. Эти люди тоже знают и радость, и горе, как и я. Они тоже теряли любимых. Они тоже знали страх и доброту. Они тоже умрут. Несколько минут я повторял эти слова совершенно искренне и прочувствованно; потом снова возникло отторжение.

До этой ночи я рисовал себе пейзаж моего ретрита как состоящий из гор, пещер, озер с кристально чистой водой, деревенских улочек. Один мой друг, который путешествовал общим классом, описывал эти поездки как нечто приятное: «Лавки жесткие, вагоны иногда переполнены, но окна открыты, дует свежий ветер, и на каждой остановке можно купить чай». Мне казалось, это звучит отлично. Я и представить себе не мог такой ситуации, как сейчас.

На следующие несколько часов я стал и учителем, и учеником, повторяя уроки, словно снова оказался в монастырском детском саду. Откуда возникло это отторжение? Как оно возникло? Пришло ли оно из моего ума, тела или внешнего мира? Дыхание было более поверхностным, чем обычно. Я намеренно замедлил его и сделал более глубоким. Но ум продолжал задавать вопросы и комментировать, вынося суждения о каждой маленькой детали. Заметив это, я понял, что мне надо направить внимание на сам оценивающий ум. Мои реакции настоящие? Предположения верные? Откуда они возникли? Я задавал себе вопросы, которые слышал от своего наставника в начале первого трехлетнего ретрита.

Когда мне было тринадцать лет, мой наставник Селдже Ринпоче попросил меня определить приятные и неприятные ощущения в теле. Я все время использовал концепции для описания своих чувств: «Мысли о шоколаде создают приятные ощущения. Мысли о мусоре создают неприятные ощущения».

Но эти конкретные образы были обычными, в них не было ничего неожиданного, и они не оказывали никакого влияния на мое тело.

Селдже Ринпоче сказал: «Тебе не надо думать. Просто чувствуй. Чувствуй, что в твоем теле».

У меня не получалось, и я спрашивал, что делать: «Может, мне укусить себя за язык или вонзить ногти в ладони?»

«Нет. Тебе не надо создавать