Наведу порядок в королевстве тьмы - стр. 9
Змея поджала губы.
Она привыкла к милой, кроткой невестке, которая из кожи вон лезет, чтобы угодить, но я устала быть доброй и уважительной, устала закрывать глаза на издевательства и постоянно глотать все то гуано, которое мне запихивают в глотку. Хочет войны — пожалуйста! Я выросла в детском доме и умела быть жесткой. С превеликим удовольствием я покажу ей ту свою сторону, о существовании которой она и не подозревала.
— Телефон! — рявкнула я.
Вера Павловна аж подпрыгнула от моего рыка. С кислым видом она полезла в карман домашнего халата и протянула мне мобильный. Через весь экран шла глубокая кривая трещина, и во все стороны от нее расходились паутинки царапин. Я боялась, что телефон не загорится, не заработает, и вздохнула с облегчением, когда пошли гудки.
— Я на вас в суд подам, — шепнула я побледневшей свекрови. — Спорим, в моей крови остались следы той дряни, которой вы меня напичкали? Сегодня же сдам анализы — и в полицию заявление писать.
— Ты этого не сделаешь, — губы Веры Павловны задрожали. — У тебя нет денег на суды.
— Вот вы сами во всем и признались, — я улыбнулась коротко и желчно.
Свекровь растерянно заморгала, сообразив, что я только что ее подловила.
Снова и снова в напряженной тишине раздавались монотонные гудки. Андрей не брал трубку.
— Он тебе не поверит, — шепнула змея.
— Тогда я покажу ему результаты своих анализов.
Руки дрожали. То ли от нервов, то ли это был отходняк после неизвестного препарата. Я обнаружила, что мое платье насквозь мокрое от пота, что все мое лицо в липкой испарине. Меня трясло, во рту стоял омерзительный вкус кислятины, слюна была такой густой, что язык увязал в ней и не ворочался.
Вера Павловна не уходила. Нервно теребя пояс халата, она смотрела на телефон в моей руке.
Наконец гудки оборвались, ненадолго в трубке повисла тишина, а затем в этой звенящей тишине холодно и враждебно прозвучало:
— Не звони мне больше. Я не желаю с тобой разговаривать.
— Стой! Ты все неправильно понял. Это не то, о чем ты думаешь.
«Я только что сказала эту банальную фразу, — пронеслось в голове. — Ту, что говорят все изменники».
Перед глазами, как наяву, развернулась та самая ночь годичной давности. В который раз переживая в мыслях ее события, я увидела свою руку крупным планом. Вот мои пальцы тянутся к дверной ручке. На безымянном блестит полоска обручального кольца. Вот я стою под дверью, не решаясь войти в комнату, из которой доносятся женские стоны. Вот дверь все-таки открывается. Она открывается целую вечность, будто в замедленной киносъемке. Я помню то странное чувство: время как резина, я словно двигаюсь в толще воды.