Науковедческие исследования. 2016 - стр. 25

Тогда уместен вопрос, продолжает Я. Ван дер Лаан, откуда же в науке возникают новые идеи, ясно, не содержащиеся в моделях «есть», – идеи, благодаря которым научно-техническое развитие де-факто представляет именно научный и технологический прогресс, именно инновационное развитие. Ответ – в том, что новые идеи вносятся в науку не «научным мышлением», а вообще мышлением, которое и представляет «литературный» интеллект, вбирающий в себя весь человеческий инструментарий познания, в том числе объективное, футурологическое и моральное познавательные измерения. «Литературный» интеллект ограничивается в науке просто потому, что это – наука, а не литература. Не следует ли отсюда, что литература самостоятельно делает работу, плоды которой – идеи не только о том, что есть, но и о том, что будет и что должно быть – могло бы использовать научно-техническое развитие для повышения своего инновационного коэффициента полезного действия?

В реальности так и происходит, полагает Я. Ван дер Лаан, и «литература устойчиво выполняет свою социальную миссию, посылая в общество идеи, которые со временем и материализуются в виде научно-технических и социальных инноваций. Собственно, подобный механизм общественного (инновационного) развития предполагал К. Поппер, считавший, что общество получает устойчивый импульс к развитию от своего “банка идей”, носящего общественный характер и пополняемого демократически, из любых интеллектуальных источников, в том числе литературы. Этот банк идей постоянно “давит” на общество, заставляя общество меняться (развиваться) именно в соответствии с накопленными идеями» [16, с. 235].

По-видимому, действительно, общество в принципе устроено так, что весь его «коллективный интеллект» статистически работает на научно-техническое развитие, которое и есть институциональная база социального развития. Таков фундаментальный механизм общественного развития. Однако механизм этот скрыт, а на видимой поверхности – никак не связанные между собой литературные упражнения интеллекта, в том числе в специальном жанре научной фантастики, и научно-техническое развитие. Между тем преимущество института «литературного» интеллекта над институтом научного мышления заключается в следующем. В то время как наука и технология способны разрабатывать свои идеи, но не способны посмотреть на себя критически, научно-фантастическая литература не только продуцирует новые научные и технологические идеи, но и способна вынести им оценку с позиций морали и общественного блага – вбрасывая в общество идеи технологического пессимизма / оптимизма. «Сама возможность “литературного” научно-технического развития оценивать себя же, чего лишено реальное научно-техническое развитие, выполняет важнейшую социальную миссию – не дает забыть человеческое измерение науки и технологии. Это и есть в точном смысле слова общественный механизм научно-технического развития, складывающийся по некоей фундаментальной логике общественного развития, которая предусматривает интеллектуальную рефлексию в отношении всего, что происходит в обществе. Такая интеллектуальная рефлексия – не выбор отдельных интеллектуалов, но необходимое обеспечение фундаментальных социальных процессов, в том числе научно-технического развития» [16, с. 239].