Научить любить - стр. 40

На следующий день мама поинтересовалась, в чем я планирую идти на День рождения Людмилы Борисовны. Я показала ей платье.

– Откуда такая красота? – спросила она.

Я выдала ей заранее приготовленную версию ответа. Как-то очень легко она поверила моей хитрости. Видать, голова ее была занята совсем другими мыслями. Но это даже хорошо. Не надо отвечать на дополнительные вопросы.

– Как ты думаешь, мам, что можно подарить Людмиле Борисовне? – озабоченно спросила я.

– Ну что можно подарить человеку, у которого все есть? Что-нибудь памятное, какой-нибудь сувенир, – ответила она.

– Я ничего не могу придумать. Всю голову уже сломала. Для меня выбирать подарок – это всегда такая проблема.

– Я тебя прекрасно понимаю. Особенно, если денег не очень много, – сочувственно произнесла мама.

– Может быть, сходим сегодня вечером вместе в магазин и что-нибудь подберем? – предложила я ей.

– Давай тогда не сразу, как ты закончишь работу, а немного позднее. У меня есть кое-какие дела, – согласилась она.

– Во сколько? Часов в восемь? А магазины еще будут работать?

– По-моему, в нашем торговом центре магазины работают до десяти. Успеем. Давай встретимся в восемь возле центра.

– Договорились, – и я побежала на работу.

Время уже поджимало. Конечно, я не опоздаю, но и раньше всех уже прийти не получится. Что-то не нравилось мне в мамином поведении. Какая-то она была рассеянная. Что происходит? Вроде, выглядит не плохо, но, видно, что ее что-то тревожит и постоянно отвлекает. О чем она все время думает? Нужно будет сегодня вечером ее попытать.

Сегодня было особенно солнечно. Если не замечать талого снега под ногами, превратившегося в грязную кашицу, то можно во всю наслаждаться весной.

Я примчалась на работу и получила от дяди Гриши очередную шоколадку.

– Вы меня совсем избаловали. Скоро стану толстая претолстая, если каждый день буду есть столько сладкого, – засмеялась я. Настроение у меня было отличное.

– Тебе это не скоро грозит. Такие, как ты, только с возрастом слегка округляются, становясь при этом пикантными, а не толстыми. Кроме того, от шоколада, по-моему, вообще не поправляются. Так что, можешь есть его смело, – успокоил меня он.

– Спасибо, дядь Гриш. Добрый вы очень.

– Добрым меня еще никто не называл. Строгим – да, суровым – да, но чтобы добрым – никогда, – его усы потешно шевелились, когда он говорил. Это вызвало у меня опять приступ смеха.

– Значит, я первая, – я чмокнула его, пряча улыбку, и побежала на рабочее место.

Машка уже пыхтела над своими посылками, высунув язык. Смешная она – рослая такая, а в душе сущий ребенок. Сегодня она работала последний день перед отпуском, завтра уезжала в Новосибирск. Видно было, что слегка волнуется – не тараторила, как обычно.