Научи меня любить - стр. 12
Ему кто-то позвонил и внимание Златопольского окончательно переключилось на работу. Я медленно вышла из кабинета и как только закрыла за собой дверь, спрятала лицо в ладонях. Реальность происходящего тяжелой могильной плитой обрушилась на мои узкие худые плечи, будто я только что подписала самой себе смертный приговор.
3. Глава 3.
Счетовод всё это время ждал меня у дверей кабинета. Он никак не отреагировал на мои слёзы и спокойно кивнул в сторону лифта. Утерев тыльной стороной ладони влажные щёки, я тихонько последовала за мужчиной.
Мы спустились на второй этаж. На нем не было ничего, кроме нескольких дверей. Видимо, здесь располагалась исключительно спальная зона. Мои догадки подтвердились, как только Счетовод открыл одну из самых дальних дверей.
За ней скрывалась средних размеров спальня. В ней находилось лишь самое необходимое, без излишеств: пол, устланный светлым плотным ковром; большая двуспальная кровать; туалетный столик с пуфом; отдельная гардеробная и ванная. Цвета стали и первого снега, в которых была выполнена комната, визуально делали ее холодной, стерильной и неприветливой. На кровати уже лежала моя сумка, и я бы ни капли не удивилась, увидев свою куртку висящей на отдельной вешалке в гардеробной. Всё было предусмотрено.
— Ваша комната, — обозначил Счетовод. — Завтра утром жду перечень ваших предпочтений в еде.
Я кивнула и, прежде чем опомнилась, мужчина уже вышел из спальни. Я даже не успела спросить, как его зовут и как лучше мне стоит к нему обращаться.
Ватная тишина спальни неприятно сдавила мои барабанные перепонки. Несколько секунд я неподвижно стояла в двух шагах от двери, а затем словно вспомнив, что всё еще умею двигаться, подошла к кровати.
Я чувствовала себя изнеможенной. Этот день отнял у меня все внутренние силы, с которыми я так долго утром собиралась, чтобы отправиться на аудиенцию к Златопольскому. Всё, на что меня хватило — снять влажные джинсы и взобраться под тяжелое тёплое одеяло.
Стоило бы для начала помыться, но я физически не смогла бы добраться до ванной комнаты. Свернувшись калачиком, я спрятала голову под одеялом и крепко-крепко зажмурилась. Казалось, что серебристые точки только вспыхнули, но, когда я открыла глаза, за окном уже было светло.
Ленивое зимнее солнце заглянуло ко мне в комнату, украсив холодную металлическую белизну стен своим тусклым золотом. Я медленно перевернулась на спину, пытаясь сквозь всё еще ватную тишину, прислушаться к самой себе.
Внутри меня зияла черная пустота. Я была уверена, что наутро все мои раны обнажаться и горькая скорбь опутает сознание своей липкой, крепкой паутиной. Но нет. Резиденция будто бы вобрала в себя все мои эмоции. Но меня это ничуть не испугало. Пусть так. Пусть лучше будет пустота, чем огромная уродливая яма, доверху наполненная моей болью.