Натуральный обмен - стр. 7
Заорал я громко, наверное, даже соседи на девятом слышали.
«Как хорошо, что мама ушла, — подумалось мне. — Если это маньяк, то убьет он только меня». Ну, а что мне было думать? Кто в здравом уме и с благими намерениями может забраться в твою квартиру и спрятаться в шкафу? Про внешний вид незнакомца вообще молчу, тоже мне Мерлин. Вроде бы и психлечебницы поблизости нет, откуда этот тип мог бы сбежать…
Тем временем «Мерлин» выбрался из шкафа и замахал руками.
— Не кричи, не кричи, — зашептал он, как заклинание.
Ага, ищи дурака. Я отступил назад, схватил первое, что попалось на глаза (это оказалась настольная лампа), и предостерегающе поднял руку с импровизированным метательным снарядом.
— Лучше не подходите, — предупредил на полном серьезе.
Однако старик не внял моей угрозе. Он снова сделал шаг по направлению ко мне, протянул руку.
— Тише, успокойся, все хорошо, — его голос звучал гипнотически.
Я упрямо тряхнул головой. Нечего мне тут уши заговаривать!
— Еще шаг, и пеняйте на себя! — крикнул, замахиваясь.
— Господь против насилия, — вдруг раздался голос у меня за спиной.
Я подпрыгнул от неожиданности, крутанулся назад и швырнул лампу в сторону говорившего. Обступили, гады!
К моему же величайшему удивлению, «снаряд» не долетел до головы нового незваного гостя, хотя я метил наверняка. Старик в плаще вскинул руку, и лампа отлетела в угол комнаты, вдребезги разбившись об стену.
— Мамочки… — проскрипел я, голос куда-то пропал.
Стал пятиться к двери так медленно, как только мог. Психи, ну точно, психи. Их нельзя злить, их нельзя пугать, нужно двигаться не торопясь, без резких движений…
Человек, так неожиданно появившийся из-за спины, теперь пошел на меня с самым решительным выражением на лице. Я в панике не сводил с него глаз. Да и посмотреть было на что посмотреть: если первый явно считал себя Мерлином, то этот, по-видимому, Братцем Туком. Во всяком случае, герой легенды о Робине Гуде в моем представлении выглядел именно так: невысокий, пузатый, волосы венчиком вокруг блестящей лысины, а сам одет в коричневую рясу, подпоясанную бечевкой, на груди — большой деревянный крест.
Пятясь назад, я наконец добрался до двери, уперся в нее лопатками, и, не отводя взгляда от нападавших, попытался повернуть ручку. Дверь оказалась заперта. Вот теперь мне стало по-настоящему страшно. Незнакомцы в моей комнате, летающая лампа, дверь, которую я совершенно точно не запирал…
— Послушайте, — начал я, собрав остатки самообладания, — давайте так, вы уходите, а я никому не скажу, что вас видел. Хорошо?