Настроение: со льдом! - стр. 36
Десять лет назад я поступила также. Я уехала, решив больше ни с кем не встречаться, Виталика я точно видеть не желала, как ни страдала и ни грустила по нему. Я вернулась в Москву, и все свои слёзы обиды вылила там в подушку. Была уверена, что никогда и ни за что не вернусь, чтобы не видеть и не знать. Но уже через неделю мне начала звонить Ляля, она плакала, переживала из-за того, что я уехала, не поговорив с ней, клялась, что она не специально, что не хотела причинять мне боль, ведь я такая хорошая, а она, как оказалось, плохая сестра. Ляля со слезами называла себя плохим человеком, я слушала её рыдания в трубку, и в какой-то момент поняла, что сдаюсь. Мне нечего было сказать ей в ответ, я не могла заставить себя обвинить в чём-то сестру, ведь для меня она всё ещё была ребёнком. И, честно сказать, винила в случившемся я Виталика, которому вдруг сорвало крышу, и он закружил голову молоденькой девочке своей взрослой любовью, отношениями, а теперь ещё предстоящими взрослыми заботами. Дату свадьбы назначили на конец октября, и к тому моменту я уже знала, что Ляля с Виталиком ждут ребёнка, и каждая мысль об этом, каждое упоминание, отзывалось в моей душе жгучей обидой. На него. А ещё на родителей, которые, мало того, что допустили подобное, так ещё находят повод чему-то радоваться и с воодушевлением готовятся к предстоящей свадьбе. Для меня их поведение, их настрой, были чем-то неправильным. Я бы больше порадовалась за Лялю, если бы она сделала хотя бы одну попытку начать самостоятельную жизнь. А сестра, кажется, и не собиралась этого делать, переходя из-под опеки родителей под опеку мужа. Который любил, который боготворил, который дышал над ней и будущим ребёнком. Ляле ни к чему было становиться взрослой, и, судя по её разговорам и безутешным слезам, делать она этого и не собиралась.
Я поддалась на её слёзы. Сжала зубы, сжала кулаки, собрала всю волю, что у меня оставалась, в кулак, и приехала на свадьбу. Даже подарок им купила, кухонный комбайн. Мне понравилось, с какой скоростью он всё режет и кромсает, на мелкие кусочки, а порой в кашу, стоит только кнопку нажать. Я долго стояла перед демонстрационным столом в магазине и наблюдала за этим процессом. А потом сказала:
– Беру.
Ляля безумно обрадовалась моему приезду, кинулась мне на шею, целовала, обнимала, снова что-то шептала мне на ухо, какие-то обещания и слова прощения, а я лишь сдержанно улыбалась. Родители же меня похвалили, отведя на кухню. Папа, кажется, выдохнул с облегчением, а мама открыто похвалила.