Настоящая ложь - стр. 18

– Пожалуйста, скажи, какое имя тебе дали при рождении, – не отставала Джул. – Я не буду смеяться.

– Обещаешь?

– Обещаю.

Имми прошептала ей на ухо:

– Мелоди, а еще Бэйкон. Мелоди Бэйкон.

– А второе имя было? – спросила Джул.

– Не-а.

Джул не засмеялась и даже не улыбнулась. Она обняла Имми обеими руками, и девушки уставились на море.

– А ты ощущаешь себя Мелоди?

– Нет. – Имми задумалась. – Но Имоджен я себя тоже не чувствую.

Они смотрели, как пара чаек только что устроилась на камне рядом с ними.

– Отчего умерла твоя мама? – спросила Джул после долгой паузы. – Этого нет в документах?

– Я еще раньше догадывалась о причинах ее смерти, и мои подозрения подтвердились. Передозировка метом[25].

Джул попыталась это осмыслить. Она представила себе, как ее подруга, еще совсем малышка, в мокром подгузнике ползет по грязному одеялу, под которым лежит ее мать, обколотая и безучастная. А может, уже и мертвая.

– У меня две отметины на правом предплечье, – продолжила Имми. – Я помню их с тех пор, как переехала жить в Нью-Йорк. Насколько я знаю, они были всегда. Я никогда и не думала спрашивать, но медсестра в Вассаре сказала мне, что это следы ожогов. Как от сигареты.

Джул не знала, что сказать. Она бы очень хотела помочь малышке Имми, но Пэтти и Гил Соколофф уже сделали это, очень давно.

– Мои родители тоже умерли, – выпалила она вдруг. Впервые она произнесла это вслух, хотя Имми уже знала, что ее воспитывала родная тетя.

– Я так и поняла, – сказала Имми. – Как и то, что ты не хочешь об этом говорить.

– Не хочу, – ответила Джул. – Во всяком случае, пока. – Она наклонилась вперед, отстраняясь от Имоджен. – Я еще не придумала, как рассказывать эту историю. Она как-то… – Слова подвели ее. Она не умела говорить так легко и свободно, как Имми, чтобы выразить саму себя. – Короче, история не складывается. – Тут девушка не лукавила. В то время Джул еще только начинала сочинять сказку о своем происхождении, которую собиралась использовать в будущем, а пока предпочитала не распространяться на эту тему.

– Все в порядке, – успокоила ее Имоджен.

Она полезла в свой рюкзак и достала толстый батончик молочного шоколада. Развернула обертку и отломила кусочек для Джул и кусочек для себя. Джул прижалась спиной к скале и расслабилась, ощущая, как тает во рту шоколад, а солнце греет лицо. Имми шикнула на чаек-попрошаек, прогоняя прочь назойливых птиц.

Джул тогда казалось, что она очень хорошо знает Имоджен. Между ними не было неясностей, и казалось, что так будет всегда.

Джул отложила в сторону роман «Наш общий друг». История начиналась с того, что в Темзе обнаружили тело утопленника. Ей не нравилось читать о таких вещах, и особенно коробило описание разбухшего в воде трупа. Для Джул дни как будто стали длиннее, с тех пор как до нее дошло известие о том, что Имоджен Соколофф покончила с собой в той самой реке, набив карманы камнями и спрыгнув с Вестминстерского моста, оставив в хлебнице предсмертную записку.