Настоящая королева - стр. 41
Казио заморгал, затем поднял свой бокал:
– Ты не видишь разницы между этим вином и жабьей кровью, которую мы пили на постоялом дворе по дороге сюда? Ты действительно не видишь?
Энни пожала плечами, сделала большой глоток и задумалась.
– Не вижу, – заявила она. – Мне нравится это вино, но «жабья кровь» мне тоже понравилась.
– Это все равно что быть слепым или глухим, – проговорил Казио. – Я… чушь какая-то.
Она наставила на него указательный палец руки, в которой держала бокал.
– За такие слова некоторые королевы лишили бы тебя головы, – заявила она.
– Ну, знаешь, лучше я расстанусь с головой, если не сумею отличить «Дакруми да Пачио» от кошачьей мочи.
– Но ты ведь можешь, – сказала Энни, – или говоришь, что можешь, так что, пожалуй, тебе стоит быть поосторожнее.
– Мои извинения, – проговорил Казио. – Просто это вино… – Он сделал глоток и прикрыл глаза. – Закрой глаза и сделай еще один глоток.
Он услышал, как Энни вздохнула.
– Ему пять или шесть лет, – начал он. – Холмы Теро Ваилламо в лиловой дымке цветов душицы и лаванды; кусты можжевельника лениво покачивают ветвями на легком ветерке. Жарко, вот уже целый месяц не было дождя. Лозы увешаны тяжелыми гроздьями с маленькими пурпурными ягодами, такими спелыми, что некоторые уже начали лопаться. Их собирает вся семья – старики, юноши, девушки, мальчишки, они обращаются с каждой кистью, точно это маленькая драгоценность, рожденная на винограднике, где работали их деды и прадеды целых двести лет или даже больше. Они складывают виноград в большие чаны, а когда спускается вечерняя прохлада, устраивают пир, угощаясь жареной свининой, они открывают прошлогоднее вино и под музыку давят ягоды деревянными пестиками. Они дают ему забродить так, как делали их предки на протяжении многих веков. Они не спешат, и секрет их напитка не выходит за пределы семьи. Затем они прячут сок в подвал, где он бродит и дозревает, там не слишком холодно, но и не жарко. – Он сделал еще глоток. – Попробуй. Душица, лаванда, можжевельник. Дым костра, на котором они жарили поросенка для своего пира по случаю сбора урожая. Искусство, любовь…
Неожиданно он почувствовал на губах ее дыхание.
– Тише, – сказала Энни и поцеловала его.
Она пахла вином, абрикосами и свежими зелеными яблоками. Ее язык нашел его язык, и все его тело вспыхнуло от желания. Он с трудом поставил свой бокал и встал, положил руку ей на затылок и притянул к себе. Она рассмеялась и прижалась к нему сильнее.
Казио сделал вдох… и поднял голову.
– Подожди, – сказал он. – Что… что?
– Мне нужно было заставить тебя замолчать, – ответила она и снова потянулась к его губам. – Иначе ты бы говорил всю ночь. Ладно тебе, ты же этого хотел.