Настольная книга издателя - стр. 41

Второе. Вероятно, вестерны не приживаются еще и потому, что проповедуют резко индивидуалистическую психологию западного человека. Менталитет же российский всегда был коллективистским, со склонностью к романтизму и утопизму, и никогда не был зациклен на богатстве, деньгах и вообще материальных ценностях.

Эту главу, в принципе, можно не читать. Поскольку написана она исключительно для полноты иллюстративного материала.

Первый пример – из области, как это ни покажется неожиданным, шоу-бизнеса. Дело в том, что я одно время очень внимательно относился к такому жанру, как мюзикл. Даже полностью написал один – «Песочный человек» (по Гофману), а еще для двух создавал либретто: по моим переводам Эдварда Лира и «Рифм матушки Гусыни» фирмой «1С» выпускались аудиоспектакли.

Поэтому нет ничего удивительного в том, что я отсматривал и анализировал все, что появлялось у нас на сцене, а также все, до чего мог дотянуться в виде дисков и скачек из Интернета.

Пытаясь понять, почему одни из них имели оглушительный успех у нас, в России, а другие, напротив, провалились, я пришел к следующему выводу. Наиболее успешными были мюзиклы, которые ставились труппой Екатерины фон Гечмен-Вальдек (Урманчеевой), а именно – «Метро», «Нотр-дам (Собор Парижской Богоматери)», «Ромео и Джульетта». Не составляет труда заметить, что все три мюзикла объединены романтическим сюжетом. Имевший значительный успех печально известный «Норд-ост», был поставлен по также весьма романтической истории В. Каверина о двух капитанах. Теперь – внимание! На этом фоне примечателен почти полный провал мюзикла «Чикаго», поставленного Ф. Киркоровым. Причины банальны. Во-первых, совершенно чуждая для нас тематика – адвокаты, американское судопроизводство. Во-вторых, отсутствие романтической идеи, сюжет крутится вокруг денег, преступлений и, так или иначе, эгоистических устремлений героев. Теперь представьте – человек, купив за большие деньги билет, в выходной приходит в театр, чтобы увидеть что-то красивое, светлое и возвышенное, а ему демонстрируют произведение про… тюрьму! Да еще женскую. Целая галерея убийц, отравительниц, шантажисток и проч. И это в нашей стране, где почти в каждой второй семье кто-нибудь сидел или подвергся репрессиям! Привлекательный сюжетик, не правда ли? То есть перед нами не что иное, как полное не попадание в целевую аудиторию (несмотря на бродвейскую раскрученность данного мюзикла и на известную экранизацию с Ричардом Гиром).

Дефицит на позитив (и романтизм) наглядно прослеживается и в том, что в мире шоу-бизнеса в настоящее время происходит с жанром шансона (можно сказать, уже произошло). Как известно, российское понимание этого жанра сильно отличается от европейского. Если, например, во Франции «шансон» – это песни о любви в широком смысле этого слова, опирающиеся на народную городскую музыкальную традицию, куда входят и творчество Э. Пиаф, и Ш. Азнавура, и отчасти таких известных поп-исполнителей, как Д. Дассен или Далида, то в русском варианте это в основном так называемый «блатняк» да еще «кабацкая музыка». Колоссальный расцвет этого жанра приходится на 90-е гг., период «дикого капитализма» в России – времени, к которому относятся все небезызвестные анекдоты про «новых русских» (сейчас изрядно подзабытые), времени, когда из каждого ларька неслись надрывные хрипы «Таганки», «Владимирского централа», «Мурки», когда повсюду процветали стихийные рынки, барахолки и т. д. и т. п… Однако время это, к счастью, безвозвратно кануло в лету. Людям надоело слушать песни о жизни «по понятиям». Даже те, кто в означенные времена громил палатки мелких торговцев и занимался вымогательством, теперь по большей части легализовались (естественно, кто остался в живых). Они уже сменили малиновые пиджаки на строгие костюмы от Гуччи, пересели из раздолбанных «черных бумеров» на «Мерседесы», «Порши» и «Бентли» бизнес-класса, отправили детей учиться за границу, избрались в какое-нибудь региональное законодательное собрание, а некоторые (по сходной цене) даже обзавелись подходящими родословными, доказывающими, что их род идет не от какого-нибудь Ваньки-сыромятника, пьяницы и вора, жившего в Завалишенском уезде Вятской губернии, а напрямую от Романовых или по меньшей мере от Рюриковичей. Так что слушать про «Таганку» или «Владимирский централ» они теперь категорически не желают. Как сказал мне один из представителей этой «старой гвардии», «теперь в тюрьме сидят одни дураки, умные на свободе делают деньги».