Наставник. Учитель Цесаревича Алексея Романова. Дневники и воспоминания Чарльза Гиббса - стр. 49

В течение последующих пяти месяцев Гиббс получал новости о Царской Семье только из вторых рук. Он узнал, что новые солдаты охраны обращаются с членами семьи значительно хуже прежних, и даже матрос Деревенько, более десяти лет бывший дядькой Цесаревича, унизил, а затем покинул его. Гиббсу сообщили, что Император, ставший непривычно молчаливым, днем убирает снег, пилит дрова или играет с детьми, а вечером читает им вслух. Англичанин узнавал не только о визитах Керенского и наведении правительством справок о якобы изменнической и прогерманской деятельности Александры Федоровны, но и о многом другом: создании огорода на лужайке парка, изъятии солдатами игрушечного ружья наследника, которое полковник Кобылинский98, комендант гарнизона, а позднее и дворца, любезно вернул.

Полковник Кобылинский, благородный и великодушный человек, охранял Царскую Семью, не вторгаясь в ее жизнь, и без того полную ограничений. Телефонные линии были обрезаны, входящие и исходящие письма прочитывались99.

Все, кроме Александры Федоровны, поднимались рано. Затем Император и князь Долгорукий гуляли в парке полтора часа (после заката это запрещалось). Ланч был в час. Император, иногда вместе с другими, мог работать в саду до трех, в то время как у детей шли уроки. Чай подавали в четыре часа, обед – в семь. И так день за днем. Однажды, когда Великим Княжнам и Наследнику стало лучше и депрессия после болезни отступила, Император с помощью месье Жильяра (по-французски он называл его «Cher collegue» – дорогой коллега) перепланировал программу их обучения. Николай Александрович преподавал историю и географию, Императрица Александра Федоровна – Закон Божий, месье Жильяр – французский язык, баронесса Буксгевден – английский и фортепиано, госпожа Шнайдер – арифметику, а графиня Гендрикова – изобразительное искусство.

Гиббс не мог находиться вместе с Царской Семьей, но он по-прежнему жил в своих комнатах в Екатерининском дворце. Англичанин брался за любую работу в Петрограде и время от времени обращался к чиновникам в слабой надежде на то, что ему позволят вернуться к семье Императора. Он поздно узнал о смерти своего отца в Нормантоне весной 1917 года. 21 апреля / 4 мая он написал своей тете Хэтти