Настасья Алексеевна. Книга 4 - стр. 65
– Так не годится, красавица. У нас не принято поднять рюмку и не выпить. Ты уж не обижай нас, девица. Знаешь поговорку: С волками жить по волчьи выть. Пей, пожалуйста.
Настенька перевела норвежцам, что говорил ей бородатый шахтёр, и ответила ему на русском:
– Извините, но я на работе. Вы же не пьёте, когда идёте в шахту. Вас по головке за это не погладят. Вот и я во время работы не пью. Кроме того, я вообще водку не пью, а пиво пригубить могу, и она отпила глоток из бокала, после чего под одобрительные возгласы слева перевела норвежцам, сидящим справа свои слова, и те дружно сказали:
– Я, я, – что означало полное согласие.
Затем выступил с тостом норвежец Ян. Широколобый, с крупным прямым носом, большеглазый, с белесыми волосами, он тоже встал, давая понять, что хочет высказаться. Настенька едва успела сесть после первого тоста и съесть пару орешков, как снова пришлось встать и переводить:
– Мы норвежские журналисты. И то, что мы сейчас услышали, нас очень заинтересовало. Нас всех беспокоит то, что происходит в Советском Союзе. Нам кажется, что господин Ельцин борется за демократию. Господин Горбачёв тоже за демократию, за перестройку, за гласность.
Слова «перестройка» и «гласность» норвежец сказал по-русски, так как эти слова вошли в международный лексикон. Настенька продолжала переводить:
– Я так понял, что не все в России согласны с тем, что у вас происходит. В этом пока трудно разобраться. Но мы желаем вам хорошей жизни. Успеха и процветания! Сколь!
Все опять выпили, а Вася сказал:
– Никита, доставай бутылку. Видишь, эта заканчивается?
Настенька поняла, что уйти сегодня пораньше ей не удастся. А Вася вдруг обратился к Ивану:
– Ну, лётчик, скажи что-нибудь умное. Тебе с высоты виднее, что на земле делается.
Но как раз к этому моменту Катя принесла поднос со вторым блюдом для норвежцев. Это было картофельное пюре с куриными ножками. Норвежцы заволновались по поводу русских, но Катя сказала, что им тоже будет картошка, но в мундире по старой русской традиции. И спустя минуту, принесла большую миску варёного картофеля, пышущего жаром, поставив его на русский стол вместе с блюдцем сливочного масла.
Иван крестьянский сын медленно встал и начал совершенно не так и не то, что подумала Настенька. Она волновалась. За короткое время их знакомства он стал самым близким из всех, кто сейчас сидел за столом. О чём он будет говорить? Конечно, о политике, но что? Ей казалось, что она уже знает его. А ведь он почти всё время молчал, находясь рядом с нею. Его невозможно было назвать разговорчивым. И зачем это Вася к нему прицепился? Может, ей самой сказать что-нибудь?