Наследство Карны - стр. 78
Рана на ноге сегодня почти не болела.
Олине не заметила ничего, кроме мгновенной тяжести в голове, и продолжала сидеть за столом в синей кухне Рейнснеса.
Но потом пришла Карна и прикоснулась к ней, тогда полное тело Олине распрямилось.
Она сдалась. Наступил покой.
Солнце уже коснулось нижних бревен хлева и крышки колодца, когда Вениамин и Анна в обнимку поднялись от причала к дому.
Вениамину пришлось грести, чтобы доставить домой и Анну, и повисший парус. У него приятно ныло все тело. Уже в бухте Анна увидела, как у берега играет мелкая сайда, ей захотелось поудить.
Вениамин уступил. Он все видел ее глазами. Берег, горы, солнце, море. Часа два он покорно возил Анну от мыса к мысу по всему заливу.
Она вытягивала из моря рыбу и смеялась от гордости. Потом потрошила ее. От них обоих пахло рыбой.
Вениамин принес из лодочного сарая ведерко для рыбы. И они вместе понесли его к дому. Анна шла босиком, подоткнув подол юбки.
Ее ботинки, связанные шнурками, висели у Вениамина на шее. Его глаза упивались Анной. Она шла среди привычного ему ландшафта, и этот ландшафт превратился для него в храм. Купол был бесконечно высок, и в его вышине горели все свечи мира. Вениамин был одновременно и маленьким мальчиком, и взрослым мужчиной, между ними не было разницы. Потому что рядом шла Анна.
Ее присутствие все очистило. Ему нечего было скрывать от нее. Даже о себе. О Фоме он собирался рассказать ей в более подходящее время. И о русском в вереске.
Потом.
– Давай пройдем через кухню и возьмем там чего-нибудь поесть, – предложила Анна.
Он согласился. Никого не было ни видно, ни слышно. Время приближалось к пяти.
Анна приложила палец к губам и приоткрыла дверь кухни. Потом широко распахнула ее перед Вениамином.
Они лежали на полу рядом. Маленькая и большая.
Карна – на боку, положив руку Олине на грудь. Рот у Олине был открыт. Она смотрела на что-то, видимое только ей. Прислушивалась к чему-то. Только не к скрипу половиц и не к звяканью крючка. К иному. К чему-то, что она услыхала впервые, не похожему ни на что.
Вениамин опустился на колени рядом с ними. Шепотом позвал Карну, попытался ее поднять. Она была тяжелая, как свинец.
Широко открытые глаза были неподвижны. Но Вениамин видел, что это не обычный припадок.
Еще не прикоснувшись к запястью Олине, он уже все понял.
Олине больше нет.
Он отпустил ее розовую ладонь, и из нее под табуретку выкатился кренделек. Хоть он и сломался, упавшие кусочки все-таки сохранили его форму.
– Олине не хотела брать кренделек.
Голос Карны звучал, как его собственный много лет назад. Или теперь?