Наследники или ренегаты. Государство и право «оттепели» 1953-1964 - стр. 21

В своем докладе Первый секретарь ЦК КПСС впервые предал огласке так называемое Завещание Ленина, точнее – приведенную в нем негативную характеристику Сталина, и обвинил последнего в попрании ленинских принципов коллегиальности руководства партией, в насаждении собственного «культа личности». В общем, «Сталин не марксист и не ленинец, и партию уничтожил. Все святое стер, что есть в человеке. То, что он строил, – вовсе не коммунизм»[47].

Возлагая вину за все плохое в прошлом на Сталина и Берию, Хрущев всеми силами демонстрировал стремление реабилитировать коммунистическую партию, придать новый импульс идеям социализма и коммунизма. При этом парадоксальным образом по-прежнему считал Троцкого, Зиновьева, Бухарина и иже с ними врагами.

Думается, замысливая и произнося этот эпохальный доклад, Никита Сергеевич кроме политических целей преследовал и сугубо личные: сбросить с себя функцию пособника и шута Сталина, возродить свою личность – как человека и лидера Советской страны.

Важно отметить, что секретный доклад был озвучен Хрущевым на закрытом заседании в последний день съезда – 25 февраля 1956 г., когда его работа практически уже закончилась: повестка дня, известная делегатам, была исчерпана, прошли выборы в ЦК КПСС. Зал слушал молча, в полной тишине. После окончания доклада не было аплодисментов. Ход закрытого заседания не стенографировался. После окончания доклада было решено прений по нему не открывать[48].

Также было решено ознакомить с содержанием доклада партийные организации (без публикации в печати)[49]. В итоге практически все взрослое население страны оказалось в курсе выступления Хрущева. Доклад также был разослан руководителям компартий стран мира.

Активные предупреждения Молотова, Кагановича и Ворошилова накануне съезда об отрицательных последствиях «разгребания грязи» в сталинском наследстве не выглядели пустым звуком. Даже Черчилль был озабочен. От него поступил такой совет: «Нужно дать народу время переварить то, что вы сообщили, иначе это обернется против вас». Хрущев расценил этот совет как искренний: «Старая лиса Черчилль боится, что если в результате наших неумных действий мы будем отстранены от руководства страной, то к власти придет правительство, которое возвратится к сталинским методам резкой нетерпимости». И поэтому он сказал Черчиллю: «Мы это учтем»[50].

Безмолвное выслушивание установок, содержащихся в докладе Хрущева на съезде, сменилось бурным обсуждением на местах: почему произошло то, что было названо «культом личности», кто виноват, что нужно делать, чтобы трагедия партийного самовластья не повторилась. Все эти дискуссии противоречили монопольному праву высшего партийного руководства давать ответы на все важные вопросы, что оценивалось как покушение на права партии, как политическое преступление.