Наследники для генерала. Захлебнись в моей любви, Дракон! - стр. 31
— Вообще-то моей целью был корсет…
Генерал в недовольстве поджал губы, пока я пыталась прийти в себя от шока, смывшего остатки терпения, и покачал головой, будто бы сожалея о содеянном. Тоже мне, актерище!
— Да, платье слегка пострадало. Не переживайте, я куплю новое.
— Вы порвали мое платье, — повторила глухим шепотом и прижала руки к груди, страшась, что ткань самым неожиданным образом оголит меня перед человеком, перед которым я не желала представать нагишом еще как минимум неделю.
В ответ на мое глубокое потрясение его брови сшиблись на переносице.
— Это было ваше любимое платье?
— Да какая разница? Вы спятили?
— Может, у вас горячка? — Мужчина приложил ладонь к моему лбу с таким видом, точно был самым умелым лекарем на всем белом свете. — Жар определенно есть, — заключил, досадливо причмокнув губами. — Не волнуйся, госпожа. Собьем.
— Чего? Э-э-эй!..
Негодование шершавым комом застряло в горле, а дикое смятение заткнуло меня, стоило генералу самым наглым образом оторвать мою тушку от пола. Подхватил на руки, прижал к себе ужасно близко, смутив до невозможности и с головы до ног окутав своим крепким пьянящим ароматом.
Самое страшное, что я не нашла ни капельки сил, чтобы воспротивиться. Растеклась в его руках, как кошка на мягкой траве, и сделала то, что уже очень давно не делала по отношению к другим людям.
Просто доверилась…
14. 12. Роль няньки. Николас
Не сопротивлялась. Не упрямилась. Почти не дышала на моих руках и хранила странное молчание.
Кто и что сделал с этой горячей, бойкой женщиной? Неужто до состояния покорности ее в самом деле довела одна усталость?
Мне вовсе не приятно видеть ее слабой и разбитой, но я просто не мог перестать наслаждаться спокойными минутами и ее кротостью, ненадолго заменившей гордыню. Очаровательное личико было невозмутимым, без единой эмоции — ни хмурости, ни намека на негодование.
Расслабилась. Даже доверчиво обвила руками шею, вынуждая на секунду потеряться от головокружительного запаха персиков.
Опасно. Крайне опасно держать ее так близко и при этом мысленно бить себя по рукам, чтобы не сотворить ничего лишнего и отталкивающего. В это мгновение это было совершенно неуместно. Да и желание не разрывать тонкую нить доверия стало гораздо сильнее жгучих желаний зверя.
Отчего-то Кейтрин заметно напряглась, когда мы очутились в ее спальне. Сжалась, плотно стиснула челюсти, бросив быстрый рассеянный взгляд в сторону кровати и тут же потупив взор. В глаза не глядела, избегала до тех пор, пока я не уложил ее на покрывало.
Взгляды встретились с такой же силой, с какой сталкиваются мечи и щиты. Мы одновременно замерли: она не размыкала рук, все так же держалась за шею, не позволяя отстраниться, а я старательно не разрушал последние крупицы между нашими лицами, придерживая ее за спину.