Наследник погибшего брата - стр. 48
Колмогоров? Леонидович? Сергей… Назар? Совпадение? Странно как-то. Невольно замедляю шаг, собирая частички пазла воедино, а когда смысл сказанных слов доходит до меня, и вовсе останавливаюсь. Отменить? То есть как? А как же работа? Я не могу вновь остаться без нее.
Паника накатывает внезапно, и становится тяжело дышать. Голова предательски кружится, а перед глазами все плывет. Надо срочно присесть, но я не понимаю, в какую сторону идти. Пытаюсь сфокусировать зрение, но не получается. Люди идут мимо, и никому нет дела до моего состояния.
— Алла Александровна, вы слышите меня? — опять этот голос в динамике.
Я слышу, но ответить не могу. Язык словно распух и не желает подчиняться. Меня качает в сторону, телефон выпадает из рук. Слышу визг тормозов и оборачиваюсь. Машина несется на меня, а я не могу сдвинуться с места от страха. Ноги словно приросли к асфальту. Мгновение — и я проваливаюсь в темноту, за которой не чувствую ничего.
— Жива? — Взволнованный мужской голос звучит словно сквозь вату.
— Да, но состояние тяжелое, — отвечает ему женский.
Грудная клетка давит, не могу вдохнуть глубже. Я не чувствую своего тела. И боли тоже не чувствую. Пытаюсь отрыть глаза, но веки слишком тяжелые, словно налитые свинцом.
— Куда вы ее? — все тот же мужчина. Я не знаю его совершенно точно. Какое ему дело?
— В Склиф. — Женщина, видимо, врач. Фиксирует мое тело на чем-то жестком.
— Везите в ГКБ, — спорит мужчина.
— Но…
Сердце бьется медленно, из последних сил. Все замирает, время словно останавливается. Я здесь. Все слышу, но не могу участвовать в их споре. Надо сказать, чтобы позвонили моим подругам. Светлане и Полине, они помогут… Но ресурса хватает только на дыхание.
— Достаточно веский аргумент? — давит интонацией, от которой даже мне становится не по себе.
— Хорошо, — сдается врач, и меня куда-то везут на каталке.
Слышу, как колесики скребутся об асфальт, и ощущаю вибрацию во всем теле. Вновь проваливаюсь в спасительную темноту.
Ненадолго. Меня выдергивают из нее. Словно выныриваю из толщи воды и шумно вдыхаю. На лице кислородная маска. Вой сирены и яркий свет. Капельницы и ритмичный звук какого-то прибора. Я в скорой. Едем в больницу.
— Боря, ну что там? — все тот же женский голос. — Не довезем девочку.
— Ирина Алихановна, все, что могу, — отвечает ей другой мужской. — Минут пятнадцать.
— Плохо дело…
Я понимаю, что это про меня. И даже успеваю подумать, как глупо все вышло. Мне не хватило совсем чуть-чуть, чтобы начать новую жизнь. Я не успела.
Надо мной склоняется врач, голос которой я уже слышала. Красивая такая, только глаза печальные… видимо, и правда все плохо.