Наследник Медвежьего лога - стр. 8
Личико Лили-Бет скривилось, светло-карие глаза наполнились слезами.
- Я люблю папу… - упрямо повторила она.
- Конечно, - Эрик задел ее плечом, когда стал выходить из комнаты. – Ведь ты его дочь, Лил. Такая же… - он с шумом выдохнул. Сердце его вновь сжалось, когда он вспомнил, какой маленькой и прелестной малышкой Лили-Бет была в детстве. Пятнадцать лет пролетели незаметно. Когда мать исчезла из их жизни, ему только исполнилось семь, а сестра была еще младенцем. Что она могла знать о том, что тогда произошло?
Лили-Бет стояла, вжавшись в стену и накручивая длинный локон на палец, как делала всегда в минуты сильного волнения. Невысокого роста, с темными, почти черными бровями, она была совсем не похожа на Эрика, но, глядя на нее, он видел их мать. И хотя Эстер была светловолосой, она точно так же играла со своими локонами, когда задумчиво смотрела на огонь в камине. Почему-то в памяти Эрика засела именно эта картинка. Все остальные воспоминания напоминали залитое дождем окно – будто вслед за водой с каждым днем стирались и краски прошлого…
- Куда ты сейчас? – дрогнувший голос сестры вернул его в реальность.
- Какая разница, Лил? Неужели ты будешь скучать?
Лили-Бет тряхнула волосами и прикусила пухлую губу.
Бросив последний взгляд на комнату, в которой он не жил уже несколько лет, Эрик без сожалений покинул дом, где никогда не чувствовал себя счастливым.
До Тьювхольмен пришлось добираться на метро, потому что документы и карты остались в квартире. Должны были остаться, если, конечно, в тот злополучный день вечеринки кто-нибудь из его гостей не вскрыл дверь в его комнату. Эрик запер ее по привычке, как делал всегда, чтобы отгородиться от внешнего мира.
Эрик остановился у здания "Хансен-индастриал". Задрав голову, он стоял и смотрел на верхний этаж, вспоминая обложку журнала Лили-Бет. Фотография, взятая по всей видимости у кого-то из его друзей, была совмещена с другой - где он скрючился в окне этого грандиозного архитектурного шедевра в центре Осло. И выглядел при этом так, будто его рвало.
- Привет! - окликнул его мужчина на входе.
Кажется, это был один из консьержей. Эрик видел его пару раз. Впрочем, ни его имени, ни реальной должности вспомнить у него не получилось, потому что то, состояние, в котором Эрик пребывал последние несколько недель, можно было охарактеризовать только одной фразой - "Хансен ушел в отрыв".
- Там твои вещи, - сказал консьерж, кивая на дверь, и Эрику не оставалось ничего другого, как последовать за ним.
2. Глава 2 Мона
Хутор Лерде, Согне-фьорд, Норвегия, 60 лет назад