Наследник крановщика - стр. 45
Вот медведь или одичавшая собака, те опасны и не предсказуемы, как человек, чья «духовная» и «душевная» жизненная программа направлена на уничтожение себе подобных… ни мытьём, так катаньем.
Одним словом, отношения между Анисимовной и Шурой Бриковым сложились самые добрые. На то имелась веская причина. Очень похож был Вороний Глаз внешне на внука старухи, который погиб на втором году службы, находясь в рядах Российской Армии, в одной из горячих точек страны. Его не просто убили… Очень долго издевались над раненым – сначала отрезали нос, потом уши, выкололи глаза…
Предала земле своего внука Анисимовна сама лично. Да и похоронила не бедно, деньжата водились. Что там было хоронить? Это были куски мяса, выловленные добрыми людьми в грязной канаве.
Родители внука Анисимовны, торчащие в далёкой и нелепой эмиграции, в Аргентине, не смогли прилететь на похороны сына. То ли денег не нашлось, то ли помешали какие-то причины… Впрочем, какой во всём этом смысл?! Молодого, красивого, черноволосого парня не вернёшь. Ему бы по знакомым ходить с бутылкой пива да девичьи головы баламутить, а он…
Вспомнил Розов недавний разговор с Цепиным. Если хоть небольшая часть из того, что Григорий Матвеевич говорил ему, можно посчитать относительной истиной, то явно, никто и ни в чём не виноват. Страдать и уходить в иные миры людям предписано Высшими Силами. Получается, что по «доброму» повелению Григория Матвеевича пролилась кровь невинных людей во многих уголках земного шара.
Умудрился Шура Бриков найти себе работу, пусть с невысокой зарплатой, но зато, пока не имея паспорта. Не было и трудовой книжки. Старуха Погалева, добрая душа, поставила перед собой задачу – сделать из Шуры человека, привести в порядок все его документы и прописать на своей жилплощади, в приватизированной ей, двухкомнатной квартире, вместо погибшего внука. Видать, в этом и заключалась её «историческая миссия» – помочь выжить на этом свете Вороньему Глазу.
Значит, для других миров они, оба, ещё не совсем «созрели». Но тут невозможно что-либо предполагать. Ей за семьдесят лет, но она была довольно ещё крепкой для своих лет женщиной. Правда, рыхловатая и не очень-то моложавая на вид. Но энергии и силушки и энергии и силушки у старушки хватало. Любая молодая баба позавидовала бы… Не зря же Анисимовна почти всю жизнь проработала упаковщицей готовой продукции на местном кафельном заводе, пока он, что называется, не крякнул.
Простоять у конвейера даже одну ночную смену, не только простоять, а шевелить руками, действовать ими – не каждому дано.