Наследник для лютого зверя - стр. 47

— То, что я сделал, происходит регулярно между такими, как ты и я, — начал он жестко, чеканя каждое слово. — Это — норма для народа, которому ты принадлежишь. Детали — всего лишь стечение обстоятельств, которых бы я никогда не допустил, если бы мог. Но ты полна решимости сделать меня главным козлом отпущения за все твои несчастья. — Он сделал паузу на злую усмешку: — Не выйдет, Донна. Не моя вина в том, что ты бракованная.

Его слова упали тяжелым камнем куда-то в душу, будто его мнение вообще может что-то значить для меня.

— Я не одна такая, зажатая между законами твоего общества и реальностью, которую эти законы не замечают! — медленно поднялась я, тяжело дыша.

— Ни черта ты не зажатая, — зарычал он. — У зажатых нет выбора.

— Я помню твой выбор, — сжала кулаки я. — Запихни его себе под хвост!

Я оттолкнулась от стола и бросилась в гостиную. Но уже на середине комнаты Харт догнал и перехватил поперек ребер одной рукой и сжал на горле другую. Пара его стремительных шагов, и я оказалась лицом у окна, а он задрал толстовку и рванулся рукой между ног...

Я рычала и извивалась ровно до той секунды, пока он не впился зубами в шею — болезненно, со злостью. Ужас ударил холодом в солнечное сплетение, но его тут же смело горячей волной дрожи от его жесткой ласки. Я вскрикнула, привычно захлебываясь эмоциями, которые вызывал Харт, и даже не дернулась, когда он резко стянул с меня толстовку, развернул к себе и подхватил под бедра, вынуждая схватиться за него.

Пара свободных вдохов между окном и диваном ни черта не привели в чувства. Харт усадил меня на себя и притянул за шею.

— Ненавижу тебя, — прорычала прежде, чем он смял мои губы своими.

Поцелуй быстро обернулся жгучим укусом. Я взвизгнула от стремительного рывка и оказалась вжатой животом в спинку дивана. Харт прижал собой, не давая дернуться, его рубашка полетела на пол моим белым флагом. Звук рычания и борьбы наполнил гостиную. Я выпутывалась — он запутывал крепче, не спеша снова кусаться и наказывать. Да и не надо было — я брыкалась уже без пользы, будто только чтобы больше увязнуть в нем. И когда он намертво вжал меня между собой и мебелью, безжалостно засадил в меня член без прелюдий и нежности. Кажется, ненавидел не меньше. Но неожиданное признание в обоюдной ненависти оказалось таким своевременным, что мы оба замерли. Я почувствовала, как он дернул брюки ниже и медленно вернулся в меня, обреченно вжимаясь лбом в затылок. Самое время было признаться, что мне невыносимо… хорошо, плохо, остро… не знаю. Я схватилась за спинку дивана и застонала от его подчиняющего движения.