Наследник для двух драконов - стр. 13
- Лагра, - всё же неуверенно начал он. – Я прошу прощения за то, что Вам сейчас пришлось пережить. Если бы я был дома в это время, то не допустил бы подобного…
Я не слишком хорошо сейчас соображала, а потому, слушая его, продолжала молчать. Мне очень хотелось сейчас побыть в одиночестве. Но он, словно чувствуя свою вину, продолжал хоть как-то успокоить меня.
- Это всё варварские традиции моих предков, - вновь произнёс он. – Не понимаю, зачем их сейчас придерживаться. Но я очень надеюсь, что когда-нибудь, Вы сможете простить это моей семье…
Я болезненно закрыла глаза, ведь его слова снова и снова заставляли переживать меня то, что я только что испытала. Стыд, позор, бесчестье. И как мне теперь смотреть в глаза всех этих людей? Я даже думать об этом не хотела. По крайней мере, в этот миг…
- Я вижу, Вы сейчас не в том состоянии, чтобы вести разговор, - наконец догадался тот. – Что же, с Вашего позволения, лагра, я зайду позже…
Он уже дошёл до двери, когда что-то побудило произнести меня всего одно слово:
- Спасибо…
Мой голос был хриплым и безжизненным, и противен мне самой. Мужчина обернулся так резко, что я сумела заметить играющую на его губах улыбку – и она, о чудо, была искренней.
- Отдыхайте, лагра. Я ещё вернусь…
Последующие часы тянулись словно вечность. Уснуть не получалось, как бы страстно я этого не желала, но и подняться с постели тоже не могла. Кажется, я начинала заболевать, трудная дорога и последующие вовсе не радостные события совершенно выбили меня из колеи. Но ближе к обеду меня разбудила прислуга, чтобы пригласить на семейное торжество по случаю моего прибытия в Ширгарт и помолвки, которую, как оказалось, таким ужасным способом они заключают. Отказаться я не могла, а потому пришлось собираться.
Однако я была не в том состоянии, чтобы решать, какое платье надеть и какие бусы подобрать к нему. Благо, мои служанки знали всё сами, я же сейчас более походила на манекен для платьев, который девушки рядили по собственному вкусу. Ну и пусть. Хуже, чем я уже сумела пережить, быть не могло.
Подобрав мне наряды и туфли, служанки уложили мои волосы в высокую причёску, аккуратную и строгую, нарочно весело подбадривая меня, видя, в каком состоянии я нахожусь. Я знала, что и они были свидетельницами моего откровенного позора, а потому даже в их обществе я испытывала гнетущую неловкость, а потому продолжала молчать.
Мне до сих пор было так стыдно, что я боялась, что никогда не забуду этот ужасный день, или он очень долго будет преследовать меня в моих самых страшных кошмарах.