Наследница замка Ла Фер - стр. 14

Он снова собрался было пасть ниц, однако мой следующий вопрос остановил его.

— Как вы оцениваете поведение своего отца, Жиль?

Я снова удивила его. Однако парень, по всей видимости, не был законченным мерзавцем, кое-какая порядочность ему таки оказалась присуща, потому что ответил он довольно искренне, на мой взгляд:

— М-мне с самого начала претила эта идея, но я был ослеплен своими желаниями и поддался искушению. Предложение моего батюшки… оно отвратительно по своей сути. Теперь я вижу это со всей ясностью.

Эй-эй, зайчик, вот только реветь не надо. Ты же большой мальчик!

— Жиль, — вздохнула я, — вы собираетесь всю жизнь провести под отцовским крылышком, руководствуясь его представлениями о чести и морали?

Парень ответил не сразу, как будто всерьез задумавшись над вопросом. Я не торопила. Есть вещи, которые только сам человек может для себя сделать. Перевоспитание личности — именно такая штука. Никакие чужие слова, увещевания, угрозы — ничто не заставит человека измениться, кроме внутреннего озарения и личного желания перемен.

— Я бы хотел жить своим умом, — тихо ответил он в конце концов. — Если у меня будет возможность, я отдалюсь от родителя и постараюсь вести жизнь, быть может, не угодную ему, но ту, что по душе мне самому.

— А какая жизнь вам по душе?

— Знаете, я бы с удовольствием переехал в Париж и посвятил себя изучению латинской литературы и эллинистики, — мечтательно сказал Жиль.

Я еле сдержалась, чтобы не улыбнуться, а то испортила бы весь воспитательный эффект. Ну зайчик же, как есть зайчик.

— Скажите, Жиль, вы готовы исправить причиненный мне вред? И получить перспективу не зависеть от отца?

— Это… возможно?

— Да. Но в этом случае вы поклянетесь честью и сердцем вашей матушки, что отныне будете служить мне верой и правдой. А если хоть в чем-то оступитесь, да покарает вас Бог и земное правосудие.

«Грозна, как полки со знаменами»[1], — едва не расхохоталась я от собственной пафосности.

— Я поклянусь вам! — с готовностью согласился Жиль, глядя на меня преданней Хатико.

Вот и чудно. Одной проблемой в поместье меньше и одним шпионом в стане врага больше. Я только начала вникать в местную жизнь, но уже совершенно ясно, что глаза и уши при сильных мира сего, а таким несомненно является герцог де Монморанси, мне не помешают. Отец Жиля служит у герцога — значит, путь добычи информации у меня есть.

Наставлять парня буду постепенно, а пока пусть гуляет. И осознает свои ошибки!

Сделав последнее «страшное» внушение, я отпустила Жиля восвояси, приказав ему подготовить для меня отчет по состоянию финансовых дел графства. А сама вновь устремилась к вожделенному саду, который манил меня к себе с самого утра.