Наследница Дивной усадьбы - стр. 30
– Ты в порядке? – выдохнул он надо мной, склоняясь.
Но я от обуявшего меня страха даже не поняла смысла слов.
Он крепко держал меня за талию, словно боялся, что я снова попытаюсь сбежать. А я была смертельно напугана. Мне думалось, что вот сейчас он вытащил меня из трясины и непременно убьет.
– Я дам вам развод, граф! Я не буду противиться! Только прошу, сохраните нам жизнь! – нервно кричала я ему в лицо, пытаясь высвободиться из плена его сильных рук. Но он не отпускал меня. – Мы ничего не сделали вам плохого, ни я, ни моя дочь. Прошу, не убивайте нас!
– Убивать? Вас? – опешил муж от моих слов. – Ты что, не в себе, Любаша?
Он быстро притянул меня к себе, неистово прижимая к широкой груди и испепеляя горящим взором. Склонился и сделал то, чего я меньше всего ожидала от него в данную минуту.
Шереметьев поцеловал меня. Прямо в губы. Властно, страстно и жадно.
Я так опешила, что даже замерла на миг. Я искренне не понимала, зачем он это делает?
Граф быстро отстранился и напряженно посмотрел на меня, словно ожидая реакции. Но я пребывала в таком недоумении, что не нашлась, что сказать, и только хлопала глазами.
– Что, и даже пощечины не будет? – удивленно спросил он, заглядывая мне в глаза.
– Пощечины?
Он так и держал меня в объятьях, только теперь очень осторожно, даже бережно, едва касаясь. У меня же в голове все смешалось. И я не понимала, что делать: то ли вырваться, то ли уже успокоиться?
– Ты же обычно награждаешь меня пощечиной, когда я смею целовать тебя без дозволения.
– Неужели? – пролепетала я, понимая все меньше.
– И даже не добавишь, что я плебей, недостойный целовать пыль под твоими ногами?
Плебей? Пощечина?
Я ничего не понимала и только недоуменно смотрела в его молодое аристократичное лицо.
Отношения супругов явно были странными, а еще более странно вела себя прежняя хозяйка моего тела.
Она что, действительно называла мужа плебеем? Конечно, я помнила, как Палаша говорила, что Шереметьев женился на мне, чтобы получить титул, и, похоже, до свадьбы находился ниже меня по социальному положению. Но называть мужа плебеем, да еще и без разбору раздавать пощечины. Это было слишком.
Что такого сделал прежней хозяйке моего тела граф, чтобы так с ним обращаться? Но, возможно, я чего-то еще не знала о нем? Я недоумевала и не спускала с него взгляда. Пыталась разглядеть того монстра, которого описывала мне служанка.
Шереметьев тоже внимательно смотрел на меня и вдруг спросил:
– Что с тобой? Ты как будто не в себе. Ведешь себя как-то странно.
Только после этой фразы я пришла в себя. Поняла, что последний час действительно вела себя как неврастеничка, творила что-то невообразимо глупое. Побежала зачем-то в лес, потом прыгнула с обрыва. Но мой муж еще ни разу не бросил в мою сторону угрозы или унизительной фразы. Я же совершенно не думала головой, действовала на страхе и эмоциях. И, похоже, весь последний час пребывала в шоковом состоянии.