Наследница Дивной усадьбы - стр. 29
Видимо, Шереметьев был готов даже броситься в болото, для того чтобы разделаться со мной.
– Граф, я согласна на развод! Не надо этого! – истошно завопила я.
Но муж на мои крики даже не обратил внимания. Он словно что-то искал взглядом.
В следующий миг Шереметьев торопливо приблизился к ближайшей тонкой невысокой березке и начал саблей рубить ее под корень. Он справился быстро, всего пятью ударами саблей. Затем срубил еще одну, потом третью.
Я непонимающе следила за супругом, испуганно и в слезах, не понимая, что он делает.
А он, всунув саблю в ножны, уже подтащил срубленные тонкие стволы к болотцу и проворно кинул их в жижу рядом с мной. Срубленные деревья легли между сухой травой и большой болотной кочкой всего в шаге от меня. Теперь я поняла наконец, что он делал.
Быстро встав на край этой опасной переправы из трех узких стволов, граф, словно эквилибрист, прошел сапогами по стволам в мою сторону. Под его весом срубленные деревца чуть осели в болотную жижу, но все же не утонули. Он намочил ноги до половины сапог.
Через миг достигнув меня и склонившись, дернул из моих рук кричащую Анечку, выпалив сквозь зубы:
– Дай сюда ребенка!
Я отметила, что его лицо бледно, а глаза мечут злобные молнии.
Я не смогла удержать дочку, а Шереметьев, легко подхватив малышку, быстро направился с ней обратно по стволам берез.
– Не надо! Не трогайте ее! – кричала я словно одержимая со слезами на глазах, понимая, что не могу ничего сделать, чтобы помешать ему.
Он бережно положил Анечку на берегу в мягкую траву. Снова резко обнажил саблю. Я в ужасе замерла, понимая, что он вот-вот убьет девочку.
– Сжальтесь! Не трогайте ее! – завопила в истерике я.
Глава 13
Болотная жижа уже утянула меня по грудь. Я барахталась из последних сил, глотая горькие слезы бессилия.
– Да замолчи ты, ненормальная! – огрызнулся граф в мою сторону. – Уже натворила дел.
Он быстро прошел мимо девочки с обнаженной саблей и начал рубить очередное тонкое дерево сбоку. Я прикусила губу, ничего не понимая. Зачем он рубил еще деревья?
Быстро справившись с тонкой сосенкой, потом еще с одной, мужчина кинул к трем деревьям, уже лежащим в болотине, еще два ствола. Умелым движением убрав саблю в ножны, Шереметьев направился ко мне. Осторожно прошелся по этой зыбкой дороге из стволов и наклонился надо мной. Когда он схватил меня под мышки, пытаясь вытащить из трясины, я начала неистово сопротивляться.
– Не трогайте меня! Что вам надо?! Отпустите! – кричала я в истерике.
Он же, не обращая на мои крики внимания, мощным рывком выдернул меня из болотины и прижал к себе. Под нашим весом все стволы заскрипели и сильно прогнулись. Теперь я поняла, зачем он срубил еще деревья. Мы вдвоем были тяжелы для трех стволов. Чувствуя, что хлипкая опора под его ногами все сильнее проседает в трясину, граф, притиснув меня к своему боку, словно танцуя, бегом пробежался до берега и поставил меня на твердую почву.