Наследие Божественной Орхидеи - стр. 36

– Сад засох, – пренебрежительно сказал Энрике и выпятил грудь, как петух Габо.

Члены семьи, подойдя поближе, в нерешительности остановились на скрипучих ступеньках веранды. Яркая одежда делала их похожими на полевые цветы, пробивающиеся сквозь заросли пожелтевшей травы.

– Что еще вы пробовали? – требовательно спросила Маримар.

– Стучались, – Tía Флоресида стала загибать пальцы. – Кричали. Ломали дверь. Дому это не понравилось, но Рики никогда никого не слушает. Раньше я пробиралась через черный ход, но и там все закрыто.

– Ей просто нужно время, – успокоил их tío Феликс. Усы у него были черные, хотя густые волнистые волосы давно поседели.

– Ты прав, папочка, – сказала Татинелли в своей милой, мягкой манере.

Если Маримар можно было сравнить с горном, то Татинелли была перезвоном колокольчиков. Маримар всегда удивлялась, как ее кузине удавалось сохранять спокойствие духа. Даже перед лицом самого странного обстоятельства, с какими когда-либо сталкивалась их семья, Татинелли рассмеялась.

– Разве это не удивительно?

Рей скрестил руки на груди.

– Я бы сказал по-другому.

– Как же? – пискнул из толпы своим ломающимся голосом Хуан Луис.

– Это трындец, – ответил Рей.

Маримар попыталась подавить смех. Близнецы и Пенелопа были в восторге от словечка и повторяли его, как попугаи. Тетушки же не особо.

Tío Феликс кивнул, дернув себя за кончик подбородка.

– Я начинаю беспокоиться.

– Н-начинаете? – спросил Майк Салливан. Он смял приглашение в комок.

– Чего еще мы ожидали? – Эрнеста вздохнула. – Клянусь, я никогда не вернусь сюда.

– Кто приглашает людей, а потом заставляет их ждать снаружи? – спросила Рейна, жена Феликса. Ее помада размазалась еще больше.

– Тебе не обязательно быть здесь, – напомнил ей Калеб-младший, самый младший из потомков Монтойя. Он разгорячился. Хотя он покинул Четыре Реки, чтобы продолжить дело отца и расширить его парфюмерную империю, мать он любил и не потерпел бы ни одного плохого слова о ней.

– Aniñado[15], маменькин сынок, – пробормотала Флоресида младшему брату. – Почему бы нам не позвонить шерифу Палладино?

– Что он сделает? Поприветствует корни и пожелает дому хорошего дня? – Энрике пренебрежительно махнул рукой.

– А что ты делаешь, кроме того, что стараешься не испачкать свою сшитую на заказ рубашку? – сказал Калеб-младший.

Эрнеста ткнула его пальцем в грудь.

– Не начинай.

Толпа загудела как осиный рой. Все надеялись услышать что-нибудь от Энрике. Ведь никто из них не знал, как попасть в дом. Они все уехали так надолго, что забыли, как играть в игры Орхидеи.

Рей прислонился к покосившейся деревянной веранде и вытащил сигарету, пока остальные ссорились возле дома, который душили гигантские корни. Tío Феликс и муж Татинелли, чье имя Рей, кажется, никогда не запомнит, тоже стрельнули у него по сигарете.