Наши дети. Исповедь о самых близких и беззащитных - стр. 21
С 1990-х годов ситуация в сфере защиты детства у нас, как свидетельствуют даже неискушенные люди, все время ухудшалась. Реально ухудшалась – помимо того, что было огромное количество детских домов. И я готов спорить с теми, кто начинает говорить, что, мол, это Астахов придумал детские дома закрывать, поэтому губернаторы подстраиваются, объединяют четыре детских дома в два и отчитываются о выполнении. Это не совсем так. Бывают случаи, но они единичные. Стандарт министерства образования – шестьдесят детей. Больше этого количества воспитанников в детском доме быть не может. А раньше по стандарту их было сто двадцать! Так о каком «укрупнении» мы говорим? Наоборот!
Здесь есть еще одна близкая тема, которую обязательно надо затронуть. На сломе эпох у нас образовалась та самая демографическая дыра в пятнадцать лет – перестали рожать детей. Это и понятно. Когда родился мой первый ребенок, в 1988 году, жена чуть ли не одна была в отделении. Все было по талонам, всем было не до детей. Помню, как Светлана, беременная, стояла в очереди за макаронами и ее там чуть не задавили. Потому что макароны «выбросили» в пять часов вечера, ну и, соответственно, после работы все пошли в магазин. 1988 год был «дном» демографической ямы.
Второй провал – 1993 год. В 1993 году у нас родился второй ребенок. Тоже никто не рожал в это время. Я прекрасно помню, как это все происходило. Уже рухнул Советский Союз, уже прошел путч, и сейчас расстреливали Верховный Совет в Белом доме. Шла чуть ли не гражданская война – какие дети? С продуктами по-прежнему было напряженно, еще действовали талоны. Куда детей рожать? И в тот период детские сады фактически пустели. Никто ими не занимался, детей было мало. А вот востребованность детских домов была огромная. Кстати, впервые громко сказал о проблеме Ролан Быков – и с этого момента государство начало худо-бедно пытаться собирать с улицы детей. Хоть и не так быстро, как хотелось бы. Появились дома ребенка.
Каждый дом ребенка, чтобы вы понимали, рассчитан на сто двадцать человек. Это классический детский садик, которые в начале 1990-х никому были не нужны, потому что детей рождалось мало, а вот брошенных детей становилось все больше. Вот сейчас из тех трехсот домов ребенка, которые есть в России, двести восемьдесят пять находятся в зданиях классического детского садика на сто двадцать человек: три блока, соединенные между собой. Так это и осталось.
2011 год стал знаковым в демографическом возрождении России – вдруг детские садики опять стали востребованы. Ситуация начала меняться. Детских садов стало не хватать. И жизнь подтвердила, что я был прав, когда с 2010 года убеждал всех, что надо освобождать детские дома под детские сады.