Нашествие - стр. 25
Субэдэй не стал показывать изумления. Пробурчал:
– Ещё одно непонятное слово, Барсук, и я укорочу тебе язык этим самым клинком. Найди другого слушателя для своих неведомых заклинаний.
– Дремучий идиот.
– Не знаю, что означает последнее слово, но чувствую, что ты пытаешься меня оскорбить, шаман. Моё терпение кончается.
– «И вскипело сердце Субэдэя, измученное виной за убийство несчастного кузнеца и верного нукера, и объял его несправедливый гнев».
– Что?! Откуда ты знаешь про кузнеца?
Субэдэй начал подниматься, готовя клинок к удару, но шаман исчез: растворился в ночной тьме, которая поглотила его так же неожиданно, как и породила пять минут назад.
Темник ошарашенно оглядел пустой берег, залитый лунным светом. Пробормотал:
– Слишком много соблазнов вокруг него. Слишком много тайн. Хватит.
Размахнулся и швырнул меч. В последний раз сверкнуло лезвие, раздался всплеск – и чёрная вода тангутской реки поглотила артефакт.
Темник поковылял на свет костров.
Когда его шаги стихли, таёжник в чёрном балахоне выбрался из кустов тальника. Хмыкнул:
– «Откуда знаешь про кузнеца, откуда знаешь». Книжки надо читать, лапоть безграмотный. Бхогта-лама, «Сокровенные беседы», Жёлтая глава, «Про то, как темник Субэдэй утопил Орхонский Меч».
Достал из-за пазухи моток проволоки, смастерил рамку. Присоединил концы к чёрному кругляшу, надел на лоб обруч с фонариком, вставил наушники.
Зашёл в воду и начал водить рамкой над тёмной поверхностью, вслушиваясь в писк анализатора. Буркнул:
– Чёрт, хватило бы аккумулятора. Вот псих, далеко закинул.
Глава вторая
Острог на Тихоне
Июнь 1229 г., рубеж Добришского княжества
Скрипели длинные двуручные пилы, разрезающие брёвна вдоль, – будто ругались на разный манер. Стучали наперегонки топоры. Мужик обтёсывал бревно: из-под полукруглого лезвия курчавились стружки, обнажалась ярко-жёлтая древесина, а смолой пахло совершенно восхитительно.
Мальчик лет пяти переступил красными козловыми сапожками. Нагнулся, поднял жёлтый завиток, понюхал и улыбнулся.
– Ты чей будешь, богатырь? – подмигнул весёлый молодой парень в холщовой рубахе
– Тятин, – солидно ответил мальчонка.
– Что, хочешь на плотника выучиться, когда вырастешь?
– Не. Я как тятя буду.
– А чем отец занимается? Небось, по торговой части? Купец, богатый гость?
Мальчик наморщил лоб:
– Не. Он главный. На коне золотом, на Кояше.
И похвастался:
– Я Кояша кормил. Яблоком. Надо только на ладошке давать, а не в кулаке, а то он пальцы откусит.
– Так это княжич, что ли? – забеспокоился десятник. – Такой же рудый, будто костёр на головушке. Роман Дмитриевич, никак. А где няньки-мамки твои?