Нашествие: попаданец во времена Отечественной войны 1812 года - стр. 6

— Во всем слушаться меня. Уяснил?

— Точно так.

— Вот!

Довольно усы огладил. Борода на службе запрещалась, дозволялось только казакам да инородцам. А усы допускались.

Не спеша по улицам пошли.

— Вот в этом кабаке кабатчик — жук еще тот! То пиво водой разбавит, то водки не дольет, особливо ежели клиент уже навеселе.

— Оштрафовать его!

— А видаками кто будет? Свидетельства выпившего законной силы не имеют. Ту избенку видишь? Скупщица краденого живет, Марфа именем. Украденные вещи к ней несут. Она немного перешьет — и барыгам на базар. Да не здесь, а в Москву. Велик город, поди сыщи, все как в омут попадает. Погоди-ка!

У столба фонарного мужчина пьяный. Когда же он успел, когда утро? Вид непотребный, однако матом не ругается, к прохожим не пристает и забирать его в участок не за что.

Но Яковенко подошел, потер пьяному уши.

— Савелий, шел бы ты домой! Не позорь семью, у тебя же отец солидный человек, лавку свою на базаре держит.

Полицейский надзиратель махнул рукой, к нему подъехал извозчик.

— Отвези Савелия домой. Неча семью позорить!

— А платить кто будет?

— Родитель, кто же еще. Подойдешь, скажешь — Яковенко повелел, ибо Савелий в непотребном виде был.

— Все исполню.

— То-то же.

Алексей удивлялся. Надзиратель шел по городу, наводил порядок. Практически всех знал — по фамилии, роду занятий, месту жительства. И никакой силы не демонстрировал. Потому уважаем был. Мужики шапки ломали, здоровались.

Дойдя до конца улицы, через переулок вышли на другую, зашли в чайную. Яковенко за стол сел, снял шапку. Тут же половой подбежал.

— Как всегда, только на обоих.

Половой принес две большие кружки с чаем — горячие, пар шел. А еще блюдце с колотым сахаром и блюдо с баранками.

— Угощайся.

Яковенко чай в блюдце плеснул, с шумом опростал. Потом бросил в рот кусок сахара, отхлебнул уже из кружки, принялся за баранку.

— Ты ешь! Таких вкусных баранок в Рузе больше нет. Молодец, Савва Игнатьевич!

Видимо, неведомый Савва Игнатьевич был владельцем чайной. Не менее получаса чай пили. Яковенко рукавом утирался, потел снова. Потом встал и вышел. Алексей спросил:

— А платить?

— Для полицейских задарма. Хозяин угощает. Я когда-то его от грабителей спас. С тех пор денег не берет.

Прошли немного. Завидев мужичка, Яковенко подозвал его к себе:

— Ты что же, шельма, делаешь? Я тебе говорил масло не воровать! А ты? Или градоначальнику сказать?

— Ей-богу, ни капли не брал.

— Ну да! Отчего фонари ночью погасли? Чтобы больше не было!

Мужик отошел.

— Фонарщик это. Его дело масло залить вовремя, а утром погасить. Масло льняное подворовывает, в кашу себе добавляет.