Наше время. Зачем мы рождаемся - стр. 25

Ничего конкретного в условиях зашкаливающей свободы предложить невозможно. Только одно – подумать. А мысль не безделица. Мысль миры переворачивает. Можно подумать о том, где стоит проложить границу собственному своеволию. Где мое «я хочу» должно полинять на фоне общего «нельзя», «некрасиво», «стыдно». Жизнь бывает часто скотской и несносной именно оттого, что не всякий бывает озабочен вопросом удушения своего мелкого своеволия ради ближнего, находящегося рядом. Оно само не появится. Это нужно воспитывать, учить. Люди ставят дорожные знаки, предупреждающие об опасной кривизне дороги, о возможном скольжении, о ремонтных работах. Это не кажется странным. Более того, это признается естественным и необходимым. Но такие же необходимые вещи прописаны в законе Господнем. Прописаны принципы заботы о ближнем. Заповедано: заметив на дороге яму, прикрыть ее камнем или чем иным, чтобы скот ближнего или сам ближний не повредили себе, попав в яму. Заповедано: собирая урожай, не возвращаться вспять. Ягоды винограда или колосья на ниве, не собранные хозяином, должны остаться для нищих. Пусть бедняк питается тем, что ускользнуло от хозяйского серпа. Таких заповедей много, и главное в них – идея заботы о ближнем. Думай о других, а не только о себе. Ты не один на земле живешь. Вот красная нить подобных заповедей.

Рассказ отчасти соскользнул с одной темы на другую. Но обе эти темы фокусируются в краткой фразе: ты не один на земле живешь. Думай о других. Посолив свой ум этой солью, можно дожить до интересных и неожиданных плодов. А мысль не безделица. Мысль мирами движет.

«Любого из нас, – говорил Дюрренматт, – можно посадить в тюрьму без объявления вины, и каждый в глубине души будет знать, за что».

Страшно слушать, но трудно возражать.

Человек, кто бы он ни был, на том последнем Суде сможет поднять глаза на Сидящего на престоле. Большинство людей будет стоять, опустив голову. Это в привычной земной реальности мы скручиваем нити оправданий и сплетаем кружева силлогизмов. На том Суде все будет проще и быстрее.

Речь идет не об абсурдном мире господина Йозефа К., вымышленного замечательным писателем Кафкой, – Йозефа, который не знает, за что, и не знает, кем, но уже осужден и должен умереть. Кафка описал внутренний мир человека, который уже не верит в Бога и не знает, Кто будет его судить. Однако этот человек продолжает ощущать неумолимость и неотвратимость суда в сокровенной глубине своего сердца. Такова внутренняя трагедия человека новейшей эпохи. Возникла абсурдная ситуация, замешанная на чувстве обреченности. Но в нашем случае Судья не прячет лицо и не скрывает статьи обвинения. Равно как и заранее объявляет вслух, что нужно для оправдания.