Наш сосед – викинг - стр. 10
И вот уже много столетий они покоряют город за городом и никто не в силах устоять перед посланцами безымянного бога. Тысячи языческих идолов разбито, тысячи языческих богов низвергнуты в изначальную бездну. Два столетия назад признал его власть конунг датчан. А теперь и норвежский конунг Олаф отверг слабосильных колдунов и в союзе со славным императором Оттоном перешёл под покровительство безымянного бога, чьё могущество куда выше, чем у Одина или Тора. Воин, что призывает безымянного бога и имя его посланника, легко сокрушит тех, кто отдал себя в покровительство Одину. А земледелец, взывая к нему, непременно получит богатые урожаи.
Но куда важнее призывать имя его казнённого посланника. Потому что он тоже бог, но воплотившийся. Он ходил по земле, видел дела людей, совершал подвиги и великие чудеса и определил закон – как жить и как умирать.
К тому же, именно посланник принёс могучие руны, которые позволяют его слугам совершать великие чудеса и определять, куда ты попадёшь после смерти – на изобильные пастбища или в гниющий мрак Хель.
Потому конунг Олаф и приказал всем ярлам и бондам чтить лишь безымянного бога, и ничего не просить у старых богов. Ведь Один, Тор и все остальные на самом деле и не боги вовсе, а лишь древние правители, которые овладели тайнами магии и совершили удивительные дела. Позже потомки сложили о них невероятные саги.
Тот из ярлов, кто поклонится кресту, получит два, три, четыре фюлька из рук конунга. Те же, кто не поклонится, отправятся в гости к старым богам, от меча или верёвки. Таков новый закон.
Те же, кто не станет подчиняться закону и будет подбивать народ к мятежам, пусть трепещут, Ибо в союзе с конунгом Олафом – самый могучий из богов и самый могучий из земных правителей. С их благословением и союзными викингами от сокрушит любого непокорного ярла или бонда и казнит его публично, чтобы все убедились, насколько бессильны старые боги.
Доверяешь Одноглазому больше, чем Безымянному? Вот и вздёрнут тебя на верёвке во славу конунга и поскачешь ты к Одноглазому во весь опор.
– Епископ Осмунд учился в школе многословного города Бремена,– добавил ярл,– и его учитель был учеником другого учителя, а тот – третьего, и вся эта цепь тянется до одного из этих двенадцати. Только я не помню точно, как этого из двенадцати звали. Имя уж больно чужеземное.
– Взывать же к безымянному богу надлежит так,– на этом месте епископ смутился и начал шарить на поясе, пока не достал небольшую книжечку,– Это язык древний и мудрый, но вам может быть непонятен, поэтому повторяйте за мной, чтобы запомнить,– Осмунд прищурился,– Эх, пламя Локи, да что это за наречие!– не выдержал он, листая странички.